Земля обетованная - Барак Обама Страница 10

"Но я должна сказать тебе, Барак, — сказала она, — я думаю, что то, что ты хочешь сделать, очень трудно. Я хочу сказать, что хотела бы я иметь твой оптимизм. Иногда мне это удается. Но люди могут быть такими эгоистичными и просто невежественными. Я думаю, что многие люди не хотят, чтобы их беспокоили. И мне кажется, что в политике полно людей, готовых на все ради власти, которые думают только о себе. Особенно в Чикаго. Я не уверен, что вы когда-нибудь это измените".

"Я могу попробовать, не так ли?" сказал я с улыбкой. "Какой смысл иметь шикарную юридическую степень, если ты не можешь рискнуть? Если это не сработает, значит, не сработает. У меня все будет хорошо. У нас все будет хорошо".

Она взяла мое лицо в свои руки. "Ты когда-нибудь замечал, что если есть трудный путь и легкий путь, ты каждый раз выбираешь трудный путь? Как ты думаешь, почему?"

Мы оба рассмеялись. Но я мог сказать, что Мишель думала, что она что-то поняла. Это было озарение, которое будет иметь последствия для нас обоих.

После семи лет знакомства мы с Мишель поженились в Объединенной церкви Христа Тринити 3 октября 1992 года, когда более трехсот наших друзей, коллег и членов семьи радостно теснились на скамьях. Службу вел пастор церкви, преподобный Джеремайя А. Райт-младший, которого я узнал и которым восхищался во время своей организаторской деятельности. Мы были счастливы. Наше совместное будущее официально начиналось.

Я сдала экзамен, а затем на год отложила юридическую практику, чтобы провести проект "Голосуй!" в преддверии президентской гонки 1992 года — одну из крупнейших акций по регистрации избирателей в истории Иллинойса. После возвращения из нашего медового месяца на побережье Калифорнии я преподавал на юридическом факультете Чикагского университета, закончил свою книгу и официально начал работать в Davis, Miner, Barnhill & Galland, небольшой фирме по защите гражданских прав, которая специализировалась на делах о дискриминации в сфере занятости и занималась недвижимостью для групп по доступному жилью. Мишель тем временем решила, что с нее хватит корпоративного права, и перешла в Департамент планирования и развития города Чикаго, где проработала полтора года, после чего согласилась возглавить некоммерческую программу по развитию молодежного лидерства под названием Public Allies.

Нам обоим нравилась наша работа и люди, с которыми мы работали, и со временем мы стали участвовать в различных общественных и филантропических мероприятиях. Мы ходили на бальные игры и концерты и делили ужины с расширяющимся кругом друзей. Мы смогли купить скромную, но уютную квартиру в Гайд-парке, прямо напротив озера Мичиган и Промонтори-Пойнт, всего в нескольких минутах ходьбы от дома, где жил Крейг со своей молодой семьей. Мать Мишель, Мэриан, все еще жила в семейном доме в Саут-Шор, менее чем в пятнадцати минутах езды, и мы часто навещали ее, угощаясь жареной курицей с зеленью, тортом из красного бархата и барбекю, приготовленным дядей Мишель Питом. Наевшись, мы садились вокруг кухни и слушали, как ее дяди рассказывают истории о взрослении, смех становился громче по мере того, как затягивался вечер, а двоюродные братья, племянники и племянницы подпрыгивали на диванных подушках, пока их не отправляли во двор.

Когда мы ехали домой в сумерках, мы с Мишель иногда говорили о том, что у нас будут свои дети — какими они будут, сколько их будет, а может быть, собака, — и представляли себе все, что мы будем делать вместе, как семья.

Нормальная жизнь. Продуктивная, счастливая жизнь. Этого должно было быть достаточно.

Но летом 1995 года неожиданно, благодаря странной цепочке событий, перед ним открылась политическая возможность. Действующему конгрессмену от Второго округа штата Иллинойс Мелу Рейнольдсу было предъявлено обвинение по нескольким пунктам, включая якобы имевший место секс с шестнадцатилетней волонтеркой избирательной кампании. Если бы он был осужден, то для его замены срочно были бы проведены специальные выборы.

Я не жил в этом округе, и мне не хватало узнаваемости имени и базы поддержки, чтобы начать гонку в Конгрессе. Однако сенатор штата от нашего района Элис Палмер имела право претендовать на это место, и незадолго до того, как конгрессмен был осужден в августе, она бросила свою шляпу в кольцо. Палмер, афроамериканка, бывший педагог с глубокими корнями в обществе, имела солидный, хотя и ничем не примечательный послужной список и пользовалась симпатией прогрессистов и некоторых старых черных активистов, которые помогли Гарольду избраться; и хотя я не знал ее, у нас были общие друзья. Основываясь на работе, которую я проделал для проекта "Голосуй! меня попросили помочь ее начинающейся кампании, и по прошествии нескольких недель несколько человек предложили мне подумать о выдвижении своей кандидатуры на освободившееся место Элис в сенате.

Прежде чем поговорить с Мишель, я составил список плюсов и минусов. Сенатор штата не был гламурной должностью — большинство людей понятия не имели, кто такие законодатели их штата, а Спрингфилд, столица штата, была печально известна старыми добрыми придирками, логроллингом, payola и другими политическими махинациями. С другой стороны, мне нужно было с чего-то начинать и платить взносы. Кроме того, законодательное собрание штата Иллинойс заседало всего несколько недель в году, что означало, что я мог продолжать преподавать и работать в юридической фирме.

Лучше всего, что Элис Палмер согласилась поддержать меня. Поскольку суд над Рейнольдсом еще не завершился, было трудно предположить, как все сложится. Технически для Элис было бы возможно баллотироваться в Конгресс, сохраняя возможность сохранить свое место в штате, если она проиграет в более крупной гонке, но она настаивала мне и другим, что она покончила с сенатом и готова двигаться дальше. Вместе с предложением поддержки от нашего местного олдермена Тони Преквинкля, который мог похвастаться лучшей организацией в районе, мои шансы выглядели более чем хорошими.

Я подошел к Мишель и сделал свое предложение. "Считайте это пробным запуском", — сказал я.

"Хмф."

"Окунаем пальцы ног в воду".

"Верно".

"И что ты думаешь?"

Она поцеловала меня в щеку. "Я думаю, что это то, что ты хочешь сделать, поэтому ты должен это сделать. Только обещай, что мне не придется проводить время в Спрингфилде".

Перед тем как нажать на курок, мне нужно было в последний раз проконсультироваться с одним человеком. В начале года моя мать заболела, и у нее диагностировали рак матки.

Прогноз был плохим. По крайней мере, раз в день мысль о ее потере заставляла мое сердце сжиматься. Я