Иван Попов - Ложь. Записки кулака Страница 10

После жуткой картины трагической гибели Митрона на Дону, мужикам представилось посмотреть уже комедию при въезде в село. Среди улицы, на проезжей ее части, Устин Попов тщетно отбивался от нападения на него жены, тщедушной женщины, замордованной непосильным трудом и целой кучей ребятишек. Устин в левой руке держал на веревке свою корову, а правой отталкивал жену, которая вопила на все село и пыталась вырвать у него из рук веревку. Всю эту сцену наблюдала толпа зевак, запрудившая дорогу. Мужикам поневоле пришлось остановиться и присоединиться к толпе. Дело было в том, что Устин, выполняя волю руководства, привязал к рогам единственной коровы веревку и повел ее в колхозное стадо. Жена Устина, не давшая мужу забить кормилицу, теперь с отчаянием обреченной пыталась оставить ее у себя на дворе. В конце концов, Устину надоело скандалить с женой и он бросил веревку, которую тут же подхватила жена и повела корову домой.

Скандал Устина с женой наблюдал и Гришка Казак, стоявший поодаль, с опухшим лицом. Он очутился в этой толпе случайно. Проспав пьяным у Нюрки Поляковой всю ночь и узнав, что мужики забивают скот, он решил сам лично убедиться в этом. Вышел на улицу, но тут наткнулся на бесплатное представление, но Гришке было не до смеха. Дело было в том, что накануне, записав в колхоз больше половины села, начальство решило отметить эту победу в торжественной обстановке, благо в наличии была достаточная сумма денег, выданная им в качестве материальной помощи колхозу. Снабдив Мишку Жогова деньгами, они отправили его к Нюрке Поляковой с заданием приготовить побольше самогона и закуски, выделив ему в помощь Варьку Култышкину. С темнотой, чтобы не попасться жителям села на глаза, все руководство пробралось в дом к Нюрке, закрыло двери, занавесило окна и пошла гулянка. К полуночи все напились и, не таясь, стали петь. Мишку заставили плясать, а потом повалились спать там, где их свалил коварный самогон. Только стало чуть светать, в окно Нюрке постучали громко и настойчиво. Когда она открыла двери, то увидела Александра Ивановича (он не участвовал в попойке), который оттолкнул ее и вошел в избу. На полу, печке, лавках были разбросаны тела руководителей села. Слышался храп, стоны пьяных людей. В избе стоял такой сивушный запах, и висела такая духота, что Александр Иванович чуть не потерял сознание. Он распахнул двери и стал будить спящих. Придя немного в себя и ополоснувшись холодной водой, собутыльники расселись вокруг стола и недоуменно уставились на нежданного гостя. А он ходил вразвалку из угла в угол и молчал, собираясь с мыслями. Потом остановился посередине избы, засунул руки в карманы штанов и с насмешкой процедил:

— Хороши! Нечего сказать! Да знаете ли вы, пьяные хари, что этой ночью в селе порезали весь скот. Да знаете ли вы, что кулаки угнали своих лошадей в неизвестном направлении, а если станете продолжать пьянствовать, то и остальных угонят. А на чем будете пахать? Вам мало, что вы провалили заготовку семян и вам негде их взять, так вы еще лошадей и всего скота лишились!

— Погоди кричать, объясни все толком, — подал голос Козырев.

— Я все объяснил и говорю, что зерна, которое вы собрали на семена по дворам, хватит, самое большее, десятин на сорок — пятьдесят. Понятно?

— Ничего страшного я в этом не вижу — вставил слово Митька Жук, — ведь у нас есть деньги. Закупим все что нужно!

— Василий Ефимович, — обратился Митька к Гандобину — ну-ка скажи, сколько у нас осталось денег?

Тот стал шарить вокруг себя руками, заглянул под стол, под скамейку, на печку, но портфель с деньгами, словно сквозь воду провалился. Потом искали все участники попойки, искала Нюрка, искала Варька. Перерыли весь дом, чердак, подвал, двор — деньги не находились. Гришка Казак предложил вызвать милицию, но Козырев обозвал его болваном.

— Нужно думать головой, а не задницей. Ты хочешь, чтобы райком и даже Обком знали, чем мы здесь занимаемся во время коллективизации. Так нам не только в партии, но и в Советском Союзе места не найдется. А поэтому всем рот на замок!

Но на чужой роток, не накидывай роток, и Козырев, не подумав, допустил огромную ошибку, разрешив сходить Нюрке с Гришкой на улицу, для выяснения обстановки. Если не умом, то своим бабьим чутьем и не без оснований, она понимала, что все подозрения падут на нее. Поэтому, чтобы обезопасить себя от злых языков всеведущих кумушек, сразу же побежала к соседке и рассказала ей о пропаже денег, свалив все на пьяную компанию. Не прошло и получаса, как все село знало, что начальство перепилось и потеряло колхозные деньги. Слухи росли, ширились, разрастались вширь и ввысь. Одни говорили, что начальство пропило деньги. Другие тоже говорили, что пропило, но не все. Вроде бы, оставшуюся часть денег поделили между собой, а на другую часть подкупило высшее начальство с тем, чтобы у нас не создавали колхоз.

Между тем в избе Нюрки шел серьезный разговор. Козырев, как наиболее сохранивший с похмелья разум, предложил всем успокоиться, присесть и внимательно его выслушать.

— В прошлый раз, когда я ездил в Воронеж, — начал Козырев хмуро говорить — на расширенном заседании Обкома партии обсуждали секретное постановление Политбюро ЦК партии о раскулачивании. Дело в том, что наша область попала в зону сплошной коллективизации и партия постановила, в случае необходимости, выгонять кулаков из домов, отбирать имущество, деньги и выселять к черту на кулички. Все присутствующие на заседании, разделились на две половины, противоположные друг другу. Одни считали выселение лишним и, что к кулакам нужно наоборот отнестись внимательно, вовлекать в колхозное строительство, используя их опыт и навыки. Другие настаивали немедленно и разом выселить всех кулаков из сел и навсегда покончить с ними. Представитель ЦК ВКП (б), присутствовавший на этом совещании, именно этот второй вариант и предлагал осуществить. Нужно сказать, что Первый секретарь Обкома Варейкис и Председатель Облисполкома Рябинин склонялись к первому варианту, но они еще не ЦК партии, который прямо постановил немедленно раскулачить самых злостных противников колхоза, не откладывая дело в долгий ящик.

— Я думаю, — Козырев сделал небольшую паузу и внимательно оглядел всех присутствующих, — поставить Варейкиса и его единомышленников перед совершившимся фактом. Как известно, с кладбища покойников не носят, а победителей не судят, да и ЦК нас поддержит. Предлагаю создать три группы активистов во главе с Лавлинским Дмитрием Степановичем, Поповым Григорием и Гандобиным Василием Ефимовичем. Одновременно зайдем с трёх сторон и вытряхнем всех кулаков из домов вместе со своими семьями. Нужно раскулачить и выселить всех, кто в свое время противился хлебосдаче, кого мы отправляли в тюрьму, а остальных, кто еще не записался в колхоз, предупредить, что и с ними будет так же. Таким образом, мы быстро проведем сплошную коллективизацию, а деньги спишем на материальную помощь вступившим!