Андрей Громыко - Памятное. Испытание временем. Книга 2 Страница 101

Немало было и деятелей культуры, преобладали среди них артисты, и неудивительно – рядом располагался Голливуд. Да и разве можно побывать на каком-либо приеме в Америке, где бы не было артистов кино? Их участие в приемах считается для любого хозяина престижным.

Конечно, присутствовали среди приглашенных у Никсона местные чиновники, что повыше рангом. А венчал весь американский «гостевой корпус» губернатор Калифорнии Рональд Рейган.

Солидная очередь к почетным советским гостям тянулась довольно долго. Каждому подходившему высокий советский представитель пожимал руку. Рядом стоял я, как министр иностранных дел СССР, а слева от меня – советский посол в США А.Ф. Добрынин.

Рейган обменялся с нами рукопожатием и задержался, сказав обычные по такому случаю слова приветствия. Рейган сказал коротко, всячески подчеркивая свое расположение к нам:

– Представители двух наших стран должны общаться.

Те, кто стоял за ним, терпеливо ожидали своей очереди.

Кто-то из американцев между прочим бросил тогда такую фразу:

– А ведь у Рейгана свои мысли насчет Вашингтона. Он не прочь бы превратить его в свою резиденцию.

Особого значения мы этим словам не придали, потому что в то время неизвестно было о его дальнейших планах, тем более о предстоящем выдвижении кандидатуры на пост президента от той же Республиканской партии, которую представлял Никсон.

Так мы впервые пообщались с Рональдом Рейганом.

В остальном прием проходил в обычном русле. Никсон подчеркивал свое гостеприимство. Обильно расточались улыбки как со стороны главного хозяина, так и со стороны главного гостя. Они неплохо в этом соревновались.

В тот же день состоялась первая беседа Никсона и Брежнева. Они договорились, что на следующее утро встретятся для ее продолжения в определенное время, и согласовали его. Разумеется, я и наш посол тоже участвовали в первой беседе и должны были присоединиться для участия во второй.

На следующее утро посол А.Ф. Добрынин сообщил мне, что Никсон уже ходит вокруг дома и явно поджидает своего партнера для продолжения беседы. Но в комнатах, отведенных Л.И. Брежневу, пока никакого движения не было.

В результате Никсону пришлось порядком погулять вокруг собственного дома. Уже давно похаживали возле дома Государственный секретарь Роджерс и помощник президента Киссинджер. К ним присоединились и мы с Добрыниным.

Брежнев вышел из дома с опозданием. Беседа по понятным причинам началась с некоторой протокольной неловкости, тем более что хозяин не догадался высказать мысль о том, что он проявил готовность начать беседу слишком рано, а гость не высказал сожаления, что он не сдержал слово и договоренность о начале беседы оказалась несоблюденной.

Они поздоровались, а Никсон для разрядки еще и пошутил: – А я использовал это время для того, чтобы еще раз походить по саду и осмотреть свой собственный дом со стороны. Вдали с крутого склона виднелся Тихий океан.

Обмениваясь мнениями между собой, мы, советские гости, пришли к выводу, что президент при покупке дома обращал внимание больше на чудесный вид в сторону Тихого океана, чем на сам дом, который особой роскошью не отличался.

Проблема, ворвавшаяся в эпицентр политики

Проблема ядерного оружия, можно сказать, ворвалась в эпицентр политики обеих держав – СССР и США. Советский Союз не требовалось убеждать в том, что эта проблема – особая и перед ней все остальные должны отступить.

Руководящие круги США оказались не готовы тогда, как, впрочем, и на протяжении многих последующих лет, пойти на решение этой жгучей проблемы по мотивам, о которых уже говорилось. Но все течение международных событий, с их сложностями и коллизиями, с новой силой убеждало, что ответственные деятели обязаны найти пути ее решения.

На горизонте внешней политики двух держав появилась основа для договоренности, хотя не сразу еще вырисовывались ее конкретные контуры. Это и понятно. Потребовались встречи, переговоры, тщательное изучение взаимных доводов «за» и «против» тех или иных направлений в работе по достижению соглашения. Но лед уже стал давать трещины. Руководство обеих стран, согласившись в принципе, что надо искать решение проблемы, направило энергию на такие поиски.

Много тогда пришлось поработать обеим столицам. Происходили визиты за визитами, встречи за встречами. Мне припоминаются слова Никсона, обращенные к Брежневу в конце мая 1972 года по прибытии с визитом в Москву.

– По американским данным, – сказал он, – США и Советский Союз накопили уже столько оружия, что могут неоднократно уничтожить друг друга.

Брежнев ответил на это:

– И по нашим расчетам получается то же самое. Именно такого рода взаимопонимание, высказанное тогда вслух, лежало в основе нелегкой работы по подготовке Временного соглашения о некоторых мерах в области ограничения стратегических наступательных вооружений (ОСВ-1). Эту работу в ходе визита Никсона в Москву провели, а соглашение подписали.

Правда, оно касалось не всех компонентов стратегических наступательных вооружений, а охватывало только межконтинентальные баллистические ракеты наземного базирования и баллистические ракеты на подводных лодках. За бортом переговоров оставили стратегическую авиацию, которая, как предполагалось, станет предметом последующих переговоров. Тем не менее Соглашение ОСВ-1 имело и имеет огромное значение для ограничения гонки ядерных вооружений.

Весть о достижении этого соглашения с быстротой молнии разнеслась из Москвы по всему миру. И в самых разных его уголках люди вздохнули свободнее.

Никто не может утверждать, что администрация Никсона, пойдя на указанную договоренность, бросила вызов военнопромышленному комплексу. Она лишь действовала вопреки устремлениям его наиболее экстремистских кругов и отдала предпочтение тем группировкам «большого бизнеса» США, которые придерживаются более умеренных взглядов. Безусловно, важную роль сыграло общественное мнение страны. Большинство американского народа, как и все другие народы, желает жить в мире.

То, что Соглашение ОСВ-1 действует и в настоящее время, еще больше подчеркивает его значимость. Именно из-за того, что его подписали, удалось затем разработать и подписать Договор ОСВ-2. Правда, в дальнейшем американская сторона не ратифицировала этот договор, но по взаимной договоренности СССР и США он фактически действовал в течение нескольких лет.

Несомненно, важным достижением явилось также заключение в мае 1972 года в период пребывания Никсона в СССР советско-американского Договора об ограничении систем противоракетной обороны (ПРО). Стороны обязались не создавать системы ПРО морского, воздушного, космического или мобильно-наземного базирования, не передавать другим государствам и не размещать вне своей национальной территории системы ПРО, ограниченные данным договором. Договор по ПРО выполняет свое предназначение и теперь, продолжая сдерживать гонку вооружений на одном из наиболее опасных ее направлений.