Олег Гордиевский - Следующая остановка - расстрел Страница 108

Светлана, казалось, закрывала на все это глаза. Но разубеждать ее в чем-либо никто не стал: задача работников посольства заключалась в том, чтобы побыстрее переправить ее тайно на родину. Первое, что я сделал, это попросил секретаршу перепечатать письмо, написанное неразборчивым почерком. Затем мы с Токарем составили текст телеграммы, приведя отдельные цитаты из письма. Но это далось нелегко, мне, во всяком Случае.

Токарь, украинец из простой, неинтеллигентной семьи, исключительно плохо писал по-русски, находясь одновременно не в ладах и с орфографией, и с грамматикой, и со стилем, чем создавал для меня определенные проблемы. Он упорно, часами, корпел над составлением чернового варианта направляемой в Центр телеграммы, после чего за дело принимался я: не желая компрометировать себя отправкой документа, несвободного от некоторых огрехов, пусть и чисто филологического свойства, я обыкновенно садился и переписывал его целиком, поскольку перепечатывать подобного рода тексты на пишущей машинке нам из соображений безопасности строжайше запрещалось. Примерно так же получилось и на сей раз. Просидев до полпервого ночи, я передал телеграмму несчастному шифровальщику, несшему дежурство в это позднее время, и подождал немного, на случай, если у него возникнут какие-нибудь вопросы по тексту.

Поскольку Грибин настаивал, чтобы все важные телеграммы направлялись не только в сектор КР, но и лично ему, я на одной из двух копий поставил его кодовое имя — Северов — и на следующий день получил положительный ответ: «Продолжайте проводить с ней беседы и готовьте к отправке». При Черненко, немощном, тяжелобольном человеке, советское руководство, придерживаясь в своей политике реакционной линии, все сильнее скатывалось к сталинизму и посему горячо приветствовало идею Светланы воссоединиться с «правоверными»: возвращение блудной дочери должно было продемонстрировать всему миру, пусть и незначительную, но все же вполне определенную идеологическую победу Советского Союза над Западом.

Мы разработали до удивления простой план вывоза Светланы из Англии, а заодно и посоветовали ей, как продать свой дом, как распорядиться деньгами и как все устроить таким образом, чтобы в случае, если ей понадобятся ее сбережения, она смогла бы получить их потом в одном из московских банков. В последующие две недели она приходила в посольство еще четыре раза и всякий раз часами беседовала с Токарем за чашкой чая и небольшими бокалами с бренди. Конечно, я сообщил английской спецслужбе, что происходит, но там не видели никакого смысла удерживать Светлану против ее воли и лишь пожелали ей доброго пути.

Отъезд Светланы прошел без каких-либо осложнений. Поскольку официально она числилась миссис Питерс, гражданкой Америки, мы просто купили ей авиабилет до Софии, вот и все. Хотя наша суета вокруг Светланы являлась по сути лишь детской забавой в сравнении с тем, чем мы занимались обычно, тем не менее мое участие во всем этом деле значительно возвысило меня в глазах моего московского начальства, а в ноябре из Центра пришла телеграмма, в которой нам с Токарем объявлялась благодарность.

Пока мы вели переговоры с Центром относительно Светланы, в политической жизни Англии произошло драматическое событие: в «Гранд-отеле» в Брайтоне, во время проходившего там съезда Консервативной партии, взорвалась бомба, заложенная Ирландской освободительной армией. Утром 12 октября информационные радио и телепрограммы только и говорили об этой варварской террористической акции, в результате которой несколько человек погибло. Миссис Тэтчер, как стало известно, лишь чудом удалось уцелеть. Миллионы телезрителей видели кадры, запечатлевшие Нормана Теббита, ее министра по делам торговли и промышленности, в тот самый момент, когда его в крайне тяжелом состоянии извлекали из-под обломков обрушившегося здания пожарные.

Услышав о трагедии, я, естественно, первым делом подумал о том, что в связи с этим предпримет КГБ. Что же касается нас, сотрудников лондонского отделения, то я полагал, что это не имеет к нам ровно никакого отношения. Сообщения о смертоносной бомбе подробно комментировались всеми международными агентствами, и здесь, казалось, мы мало что могли добавить. Кроме того, меня, как ответственного за работу нашего подразделения КГБ, утешало то, что участок, которым я руковожу, функционирует отлично, в обычном своем режиме, и мне лишь остается радоваться тому, что это я управляю всем этим. Лица, ответственные за техническое обеспечение нашей работы или за сбор материалов о ресторанах и о свободных от внешнего наблюдения маршрутах, водитель оперативной машины — все они эффективно трудились, оперативники, составлявшие основной костяк нашего отделения, демонстрировали исключительную дисциплинированность. И я, предаваясь подобным размышлениям, принялся с утра за чтение поступивших из Центра телеграмм и составление ответа на них, если это требовалось. Послеполуденное время также прошло безмятежно, без всяких происшествий, и в шесть вечера я возблагодарил судьбу за то, что она подарила мне такой приятный день. Теперь я свободен, надо мной нет никакого начальника, который мог бы задержать меня. Мне никто не помешает отправиться спокойно домой и насладиться жизнью — поиграть с дочерьми, прокатиться в автомобиле, выпить пива в каком-нибудь ресторанчике. В таком вот радужном настроении я запер свой кабинет, спустился вниз по лестнице, вышел из ворот и подошел к своей машине. И только тут меня словно громом поразило.

Что я, черт возьми, делаю? Собираюсь поехать как ни в чем не бывало домой, не удосужившись отправить в Центр хотя бы одну строчку о самом важном событии дня? А между тем для него данное происшествие представляет исключительно большой интерес, поскольку великое множество сотрудников КГБ, работающих на территории Советского Союза, непосредственно сталкиваются с проблемами обеспечения государственной безопасности, подготовкой и проведением антитеррористических операций. Осуществлена крупнейшая террористическая акция против правительства Англии, а из лондонского отделения КГБ — ни единого слова! Неужели исполняющему обязанности резидента нечего сказать по этому поводу? Нет, это недопустимо, необходимо тотчас же все исправить.

Я быстренько взбежал вверх по лестнице, крикнув на бегу шифровальщику, чтобы он не уходил, и стал составлять короткую телеграмму, в которой не преминул посыпать соль на раны Центра, указав, что данная акция будет иметь самые благоприятные для Консервативной партии последствия. Последняя операция террористов, вызвав гнев у всех нормальных граждан Англии, ослабит поддержку ирландских националистов и умножит число сторонников нынешнего правительства как из-за естественного в подобных случаях сочувствия к пострадавшим, так и из-за восхищения миссис Тэтчер, проявившей в трагической ситуации исключительную отвагу, выдержку и решительность. Немалую роль сыграет в этом и сила духа, продемонстрированная ранеными, и в частности мистером Теббитом.