Луитпольд Штейдле - От Волги до Веймара Страница 108

Одиннадцатого октября 1949 года на совместном заседании Временной Народной палаты и временных земельных палат избранный тогда президент Вильгельм Пик дал оценку происшедших событий в своей проникновенной речи.

«Мы можем с удовлетворением констатировать, что борьба Национального фронта, всех немцев за единство Германии и за справедливый мирный договор вступила в новую фазу благодаря образованию Германской Демократической Республики. В большей степени, чем когда-либо, мы можем с твердой надеждой на успех продолжить борьбу за наше справедливое дело. Германская Демократическая Республика не одинока. В своей борьбе за мир, единство и справедливость она может опираться на дружбу великого, могучего Советского Союза, на дружбу со всеми странами народной демократии, со всеми силами мира во всем мире».

В октябре 1949 года начался новый период в моем сотрудничестве с Отто Нушке. Мы оба стали членами правительства, Отто Нушке – в качестве заместителя председателя Совета министров, а я – в качестве министра труда и здравоохранения.

Строительство социалистического здравоохранения

Летом 1968 года я, выполняя свои служебные обязанности, в очередной раз приветствовал один из многочисленных конгрессов, происходивших в Веймаре. Находясь среди участников Германского терапевтического конгресса, я подумал: собственно говоря, на скольких конференциях и совещаниях мне пришлось участвовать после 1945 года? Сколько их было: триста, шестьсот или больше? Было их по два или по три в месяц, не считая бесед и заседаний по ходу работы?

Оглядываясь на прошедшие годы, я могу сказать, что никогда не приходилось так часто проводить конференции и совещания, как между 1949 и 1958 годами, когда я был министром здравоохранения. Такое впечатление у меня сложилось вовсе не потому, что тогда один конгресс следовал за другим, одно совещание примыкало к другому, а в силу того, что все эти конференции, совещания, заключительные беседы в больнице или на медицинском факультете да и встречи с разными людьми неизбежно приобретали характер идейной дискуссии, борьбы за каждого отдельного человека, за его эволюцию, за принятие им верного решения.

Разумеется, новые задачи, вставшие в 1949 году, ничуть не походили на те, которые пришлось решать в 1945 году. Теперь уже незачем было добывать подковы или подковные шипы либо орудия для, прорубки лесосек в тюрингенских лесах, поврежденных короедом. Для сравнения скажу: теперь речь шла о том, чтобы наладить в нашей республике изготовление пенициллина и противотуберкулезной вакцины, о том, чтобы развернуть в наших лабораториях производство новых лекарств, которые могли бы найти сбыт на мировом рынке. Теперь задача заключалась в том, чтобы построить больше больниц и правильно их разместить по стране. На первом плане была забота о человеке, о больном, которого надо исцелить, о здоровом, которого надо уберечь от болезней, да и забота о самом враче.

Все, что в то время было достигнуто в области здравоохранения, как и во всех сферах нашей жизни: в экономике, в культуре, в науке и в школьном деле, – явилось результатом новаторства, освоения нового поля деятельности либо плодом тяжкого труда, целью которого было восполнить все, что упущено во время войны или разрушено войной. Необходимо было преодолеть вред, нанесенный народному здоровью войной и послевоенными годами, ликвидировать эпидемии, вести, прежде всего, борьбу против туберкулеза; нужно было с помощью новейших научных открытий и методов улучшить состояние здоровья всего народа и, наконец, положить предел катастрофической отсталости здравоохранения в деревне. Все это задачи одинаково важные, и каждая из них могла быть успешно решена только во взаимозависимости с решением других задач. Следовательно, нужно было построить новые клиники и санатории, развернуть сеть поликлиник и сельских амбулаторий, равномерно распределив их по всей стране; следовательно, нам нужно было иметь больше врачей, а чтобы повысить их квалификацию, требовалось создать новые медицинские институты и научно-исследовательские центры. Наконец, нужно было расширить просветительную деятельность по охране здоровья, распространять сведения о том, как обеспечить здоровый образ жизни и предупредить заболевания. При этом, мы стремились по возможности избегнуть временных мероприятий и строить свои планы, ориентируясь на будущее.

Мы анализировали опыт первого социалистического государства, где дело охраны здоровья в своей классической форме находилось на самом высоком уровне. Руководящие работники Министерства здравоохранения неоднократно ездили в Советский Союз – в 1953 году я пробыл пять недель в Российской Социалистической Федеративной Советской Республике; мы изучали методы работы наших советских коллег, составляли план дальнейшего обмена делегациями по изучению опыта, договаривались о том, как в будущем разворачивать научное сотрудничество.

Знания и практический опыт, который мы получали во время этих поездок, мы должны были применить и реализовать в наших условиях. Эта задача требовала мобилизации всех наших сил. Ведь в тот период холодная война принимала с каждым годом все более острый характер; учащались диверсионные акты, а переманивание ценных специалистов превратилось в систему.

Участвуя в конгрессах, совещаниях и во время встреч в клиниках, амбулаториях и институтах я познакомился со многими людьми, с самыми выдающимися деятелями медицины: профессорами Бругшем, Шоинертом, Ибрахимом, Качем, Цеткипым и Фридрихом, с врачами в землях и с медицинскими сестрами, а также с рабочими, которые в качестве профсоюзных функционеров несли ответственность за охрану здоровья. Никогда не забуду и тех, кто вместе с нами первыми вступили на путь обновления и новых решений. Я вспоминаю профессора Вальтера Фридриха, который в 1950 году во время острейших идеологических столкновений поддержал движение за мир своим научным и моральным авторитетом; в 1962 году на Национальном конгрессе, обозревая пройденный путь, он следующим образом характеризовал свой приход к реальному социалистическому гуманизму:

«Когда я после окончания войны из Западной Германии переселился в Берлин, я не руководился никакими политическими соображениями. Я переехал сюда, потому что здесь относятся с необыкновенным вниманием к науке и научным исследованиям; я убедился, что здесь научные исследования и обучение в высшей школе всецело направлено на достижение гуманных целей. Исходя из этого, я в дальнейшем пришел к пониманию двух истин, которые я желал бы здесь высказать.

Силы, ориентирующиеся на войну и осуществление империалистических притязаний, неспособные вести нацию по правильному пути, неспособны также открыть перед наукой перспективы мирного развития.