Фаина Раневская - Все афоризмы Страница 11

Услышав выражение боксеров «бой с тенью»:

– Боже мой, а если тень выиграет?!

– Здоровый крепкий сон – это хорошо, это когда успеваешь заснуть снова, пока звонит будильник…

Я такая старая, что помню времена, когда порядочным людям не приходилось скрывать, что они порядочные.

Гениальные мысли почему-то всегда приходят в чужие головы, а глупые в собственную. Главное, чтобы этого никто не заметил.

– Некоторые недостатки определенно приводят к достатку…

С гордостью:

– У меня исключительно сильные слабости.

– Есть что-то общее в мужских и женских компаниях?

– Есть, – соглашается Раневская. – И там, и там говорят о женщинах.

– Хорошо, что черепа у людей непрозрачные, иначе было бы видно, как у одних мысли копошатся, а у других вовсе отсутствуют.

– Крылья за спиной вовсе не признак принадлежности к ангелам. У индюков они тоже имеются.

– В ЗАГСе происходит обмен проблемами, а чтобы было понятно, что бежать некуда, надевают кольца.

– Бывает, у человека, кроме числа прожитых им лет, и уважать нечего…

– Бог любит только проктологов.

– Почему?!

– Иначе он не размещал бы морщины на лице. Их же не бывает на жопе. Ну, и ради кого вся эта упитанность?

– Чего вы ждете от жизни?

– А чего от нее ждать? Человеку достаточно того, что он вообще родился.

– Все мысли делятся на умные и обычные. К сожалению, редко удается их различить.

– Самые строгие ценители женской красоты – сами женщины. Правда, они умеют в этом ценнике двигать запятую, когда смотрят в зеркало – вправо, а когда на других – влево.

– Времена настали… Вежливой быть опасно.

– Почему?

Раневская вздыхает:

– Решат, что флиртуешь.

Увидев дырку на пиджаке, проеденную молью:

– Если эта дрянь будет так прожорлива, то скоро, кроме орденов, и надеть станет нечего…

– Как вспомню, что мои неудачи были заранее спланированы моей судьбой, так хочется набить ей морду.

– Не люблю людей, которые ни в чем передо мной не виноваты.

– ?!

– Их даже простить не за что. Нет возможности почувствовать себя великодушной.

– Без ошибок в жизни не жизнь, а отбывание срока на Земле.

– Женщинам проще – сделала декольте поглубже, и то, что в голове, уже не столь важно. А мужчинам чем отвлекать? Нечем, вот и приходится думать.

О сороконожке:

– Это какая же нужна дисциплина, чтобы не запутаться в ногах?! Чуть не так – и сама себе ноги отдавишь.

– Всю жизнь наполняешь ее смыслом, а к старости оказывается, что это одни глупости. Беда в том, что для каждого возраста этот смысл разный…

– Умные мысли нам внушают свыше, глупости мы научились придумывать сами.

– С возрастом, милочка, умнеют все. Только не все живут так долго, чтобы, наконец, поумнеть…

– Зачем меня поддерживать, я же не падаю.

– Живу с высоко поднятой головой. А как иначе, если по горло в говне?

– Фаина Георгиевна, почему вы не замужем?

– За кого выходить замуж? Идеальные мужья бывают только у вдов. И то в прошедшем времени.

– Лучшее средство от кашля – касторка. Врачи об этом догадываются, но выписывать не рискуют.

– Его единственная заслуга – подавал большие надежды. Спасибо, что не реализовывал.

После возвращения с чьих-то похорон:

– Не буду умирать, это слишком дорого. И речи говорят фальшиво. Если на моих похоронах будут говорить вот так красиво и сладко, я не выдержу и встану.

– Склероз лучше геморроя.

– ?!

– Геморрой и самой не видно, и жаловаться неудобно. А при склерозе ничего не болит и то и дело новости.

Об актере NN:

– Настолько нерешителен, что когда всех делили на подлецов и порядочных, на всякий случай записался и туда, и туда, а потом от нерешительности отовсюду себя вычеркнул.

– А что, X умер?

– Да, Фаина Георгиевна.

– И XX тоже?

– Давно.

Задумалась… потом сокрушенно:

– Так скоро останусь одна я…

– Фаина Георгиевна, вы не дали N в долг, хотя только сегодня получили зарплату. Она же просила всего на неделю…

– Вот именно, так убедительно просила, словно не собирается возвращать вовсе.

– Говорят, N и M разводятся?

– Нет, они так заняты ссорами и скандалами, что им не до развода.

– Женщины никогда не делятся сплетнями, они их размножают.

– Если за вами следует толпа, не очень-то радуйтесь, это вовсе не значит, что вы вождь, может, вы просто козел, а позади бараны?

– Фаина Георгиевна, вы любите собак?

– Смотря каких. Бездомных, как мой Мальчик, очень люблю. Не люблю тех, что лают у хозяйки из-под мышки и при этом от страха делают лужу. А еще не люблю таких, которые лают вслед, когда уже безопасно.

Он настолько порядочен, что подписывает даже свои анонимки. Кстати, именно поэтому никто не верит, что писал он.

– Я ко многим отношусь хорошо, если они держатся от меня подальше.

Услышав спор о том, какое положение для секса самое популярное:

– Дурацкое.

– Столько гадости написала в письме, столько гадости…

– Почему не зачеркнули, Фаина Георгиевна?

– Чернила закончились.

– А зачем отправили?

– Не пропадать же откровениям.

– Если бы всем воздавали по заслугам, обиженных было бы в тысячи раз больше.

– Одни предпочитают быть сволочами, но только не казаться ими, другие наоборот.

– Фаина Георгиевна, у вас хорошая память?

– Не жалуюсь, милочка. Особенно в том, что касается чужих недостатков и своих достоинств.

Домработница подозрительно:

– А у вас не нашли, случайно, плохих болезней?

– А бывают хорошие? И что значит «случайно»? Случайно можно найти только гривенник на мостовой, а болезни находят целенаправленно, обычно, что ищут, то и находят.

Дальняя родственница сообщает о своем намерении приехать к Раневской и пожить у нее. Раневская хватается за сердце:

– Не стоит. Я могу умереть от радости.

– Женщины редко называют вещи своими именами. Она говорит о спине, за которую можно спрятаться, крепком плече, к которому можно прислониться, но имеет в виду шею, на которую не прочь сесть.

– Почему-то лучше всего помнится то, что больше всего хочется забыть.

На улице:

– Как-то этот человек подозрительно на меня посмотрел…

– Ну, что вы, Фаина Георгиевна, что ему может быть от вас нужно?

– Вот это и подозрительно…

Глядя на аккуратную кучку дерьма под аркой, ведущей во двор:

– Интеллигент.

– Это почему?

– Интеллигенция испражняется аккуратно, хотя и где попало. Остальные гадят.

Балерина, сморщив носик:

– Фаина Георгиевна, ну что вы все «жопа» да «жопа»…

– А как надо?

– Сказали бы «пятая точка»…

– Это у вас, милочка, точка, а у меня жопа.

О невесте своего «эрзац-внука» Татьяне.

– Она умная, ей тяжело…

– Почему тяжело, Фаина Георгиевна?

Со вздохом:

– Умным тяжелее прикидываться дурами.

– Американцы дураки – своей статуей Свободы хвастаться.

– Это почему?

– Она же к ним жопой повернулась.

– Какая подлость назвать жизнь лабиринтом!

– Почему?

– Это означает, что за каждым поворотом тебя может ждать выход!

Видно, желая поддеть постаревшую Раневскую, молодящаяся актриса вздыхает:

– Как понять, наступила старость или еще нет? Я вот не чувствую…

Раневская невозмутимо:

– Очень просто: пока кажется, что лучшее впереди, еще не наступила, а когда поймешь, что уже позади, значит, стара.

– А у вас впереди или позади?

– Вокруг.

– Фаина Георгиевна, а почему вы за границу не ездите?

– Боюсь тамошний народ напугать. Там все нервные.

– Не умею отказывать, к тому же постоянно нужны деньги. Поэтому, когда предлагают сняться в фильме, в котором сниматься не хочу, начинаю выдумывать немыслимые требования, чтобы плюнули и пригласили кого-то другого. Не плюют, самые гнусные требования выполняют, словно без меня очередную дуру сыграть некому. После этого совестно отказываться и от роли, и от требований. Ползет слух, что Раневская зазналась и набивает себе цену капризами.