Истории из жизни петербургских гидов. Правдивые и не очень - Наталия Алексеевна Хрусталева Страница 11

Я не могу сказать, что окунулась в мир истории и искусства с самого детства, что часто происходит сегодня. Это просто две абсолютно разные возможности тогда и сегодня, два абсолютно разных мира. Приведу лишь один пример: телевизоры, да и те были не в каждой семье, а, если и были, то только черно-белые.

До того, как я начала учиться на курсах гидов-переводчиков, я уже побывала во многих музеях города, относительно неплохо знала город, в основном из-за того, что родилась и жила в детстве в самом центре, почти на Невском проспекте. В девятом классе я начала посещать занятия в Эрмитаже, которые были ориентированы на школьников. Эти лекции-экскурсии лично для меня были очень интересными и, как оказалось, очень полезными. Позже, уже работая гидом, я не раз ловила себя на мысли, что рассказываю о том, что узнала при первоначальном обучении в музее. Что еще врезалось в память, это доброжелательное отношение сотрудников музея к нам, детям, иногда с нашими глупыми и наивными вопросами и скудными знаниями. Видимо сама обстановка и правильная методика проведения занятий способствовали запоминанию некоторых сведений на всю жизнь.

Курсы в «Спутнике» были чистой проформой, в памяти почти ничего не осталось, кроме некоторых рекомендаций. Познавательными, обучающими и нужными были экскурсии в музеях, которые входили в программу обучения на курсах и проводили их экскурсоводы, работающие в них. Велись они исключительно все на русском языке, что было, конечно, не совсем хорошо. Во время экскурсии по городу нам упорно и последовательно рекомендовали больше и подробнее в будущем при работе с группами рассказывать о советском времени.

В институте на занятиях мы изучали город по книгам и картинкам, но уже на немецком языке. В одну из годовщин октябрьской революции у нас в институте, на нашем факультете состоялся конкурс на лучшую работу по этой тематике. Мне мой преподаватель предложил тему «Ленинград – город трех революций». Позже Куслик А.М., одна из организаторов сказала, что моя работа признана одной из лучших. Где-то в это время я купила книгу, путеводитель по Ленинграду П. Канна на немецком языке „Lеningrad – Reisefuhrer“. Это была моя первая книга о городе на языке, и я выучила ее почти наизусть. Первые годы работы я активно пользовалась этой книгой, и она всегда была у меня под рукой. Сегодня у меня огромный книжный шкаф с книгами, необходимыми для работы гидом на русском и немецком языках и даже несколько на английском. Свою же первую и любимую книгу я подарила буквально на днях своей молодой коллеге, так как в настоящее время эта книга, выпущенная в 1967 г., стала раритетом.

Во время обучения в «Спутнике», мы посещали чаще всего музеи политического характера и почти все памятные места, связанные с жизнью и деятельностью В.И.Ленина в нашем городе, а таких было очень много, не считая памятников. Вспоминаю один случай, который произошел со мной на заре моей деятельности. В один из дней, работая с группой, я провела экскурсию по городу, затем мы были в музее Революции. В конце дня, согласно программе, отправились в Этнографический музей. Экскурсовод музея рассказывала, а я переводила туристам. Мы вошли на экспозицию, посвященную быту и жизни народов севера, и она нам стала показывать их народные костюмы и рассказывать, в каких случаях они их носят. После того, как я перевела рассказанное, заметила, что гости притихли сначала, а потом начали улыбаться и даже некоторые смеяться. Спросив их, что случилось, и о причине их смеха узнала, что при переводе я сказала, что такой костюм носил В.И. Ленин. Понятно, рассказывая целый день о нашем вожде, другого я и сказать уже не могла. Заканчивая свое обучение на курсах, объекты, связанные с революционной тематикой, мы знали лучше других даже в сравнении с Эрмитажем, Русским музеем и многими другими ценными и значимыми памятниками культуры, находящимися в нашем городе, ради которых к нам в город приезжали и приезжают много туристов со всего мира. Часто посещаемым тогда был Этнографический музей, но подавался он совсем иначе, нежели сегодня. Упор во время экскурсии делался на нерушимую дружбу народов СССР, на то, как советская власть развивает советские республики и, чего они добились, благодаря такой большой заботе о них после революции. В настоящее время иностранных гостей очень редко можно увидеть в этом музее, но побывав в нем, они приходят в полный восторг.

Знания постоянно пополнялись и во время работы. Экскурсию по городу мы проводили сами, но только у себя в городе. Сопровождая группы по всему маршруту, мы везде работали только под перевод. У себя дома в музеях мы работали тоже под перевод. Это, конечно было сложно, но постоянно обогащало наши знания. Большинство, а может даже все экскурсоводы в музеях были очень эрудированными людьми, хорошо владели материалом и могли ответить на все вопросы, и мы активно учились у них. С некоторыми из них я позже долго дружила и всегда обращалась к ним, когда возникали какие-то вопросы. Были случаи, когда они давали мне свои личные книги, и даже, на мой взгляд, ценные, не волнуясь, что я их могу не вернуть.

Следующий этап моего активного обучения был, когда я сама в конце 80-х годов преподавала на курсах гидов-переводчиков в «Спутнике». Длилось это два года. Чтобы чему-то учить, надо самому хорошо знать материал, и я старалась. К каждому занятию готовилась 5-6 часов. До сих пор у меня хранятся мои конспекты, которые я считаю бесценными для себя. До последнего времени я работала в основном, опираясь на багаж этих знаний.

Позже музеи стали гидов обучать, чтобы впоследствии выдать лицензии с разрешением ведения экскурсии. Эта учеба была интересной и полезной. Наиболее запоминающимися и ценными для меня стали занятия Воронихиной Л.Н. в Эрмитаже. Она была большим знатоком музея. Как-то Пиотровский М.Б. сказал, что она знает Эрмитаж лучше его самого и мне посчастливилось учиться у нее.

Каждую экспозицию музея нам показывал специалист, работающей непосредственно на ней. У меня лично были раньше проблемы в залах французской живописи середины 19 – начала 20 веков.

Работы французских импрессионистов и постимпрессионистов я не знала достаточно хорошо, чтобы рассказывать о них еще кому-то, так как в советское время это направление