Убийца с Грин-Ривер. История охоты на маньяка длиной в двадцать лет - Холли Бин Страница 11

в тесном кабинете в полуподвальном этаже офиса шерифа – здания настолько ветхого, что оно грозило вот-вот обвалиться. Там не было даже окон, а в проходах между столами не могли разминуться двое человек. Все стены кабинета были увешаны фотографиями пропавших девушек и картами, где булавками отмечали место их исчезновения. На столах высились горы бумаг. Фэй Брукс и Дэйв Райхерт сами отвечали на телефонные звонки, и на это уходила масса времени. Им звонили родители, дочь которых давно не показывалась дома. Парни, чья девушка поехала в соседний городок с подружкой и куда-то подевалась. Звонили экстрасенсы вроде Барбары Кьюбик-Паттен, доморощенные сыщики, начитавшиеся детективов, подростки, желающие пошутить, и религиозные фанатики, утверждающие, что убийства проституток совершаются во имя Господа Бога.

Следственная группа сбивалась с ног, а результата все не было. 8 марта 1983 года в полицию поступило заявление об исчезновении семнадцатилетней Делорес Уильямс. Она «ловила» клиентов на автобусной остановке у отеля «Ред Лайон», расположенного близ аэропорта.

Сандра Габберт, или, как ее называли, Сэнди, – белая, 17 лет, пропала 17 апреля 1983 года. Смешливая и задорная, она была звездой школьной баскетбольной команды, но потом, познакомившись с парнем, сочла, что в школе ей скучно, переехала к нему в мотель и очень скоро уже работала на панели. Подружки называли ее Смурфеттой; она никогда не теряла оптимизма и только смеялась в ответ на любые трудности.

Сэнди росла с матерью-одиночкой; Нэнси Габберт родила дочь рано и с тех пор работала в баре, так что хорошо представляла себе, что ждет девушку на улице. Она подозревала, что Сэнди стала проституткой, и предупреждала, что ее могут убить. Сэнди со смехом отвечала, что не станет мыть полы и жарить наггетсы в KFC, чтобы в месяц зарабатывать столько, сколько на панели девушки выручают за ночь. В последний раз, когда они зашли вдвоем с матерью в мексиканскую закусочную, чтобы обменяться новостями, Сэнди сказала, что собирается в теплые края. Например, в Калифорнию. В Голливуд. Мать обняла ее и попросила беречь себя. Больше они не виделись.

В тот же день, 17 апреля, со «стрипа» пропала еще одна несовершеннолетняя проститутка, Кими-Кай Питсор. Ей было шестнадцать, и она перебралась в Сиэтл из Портленда в Орегоне вместе со своим бойфрендом-сутенером. В последний раз ее видели садящейся в старый пикап зеленого цвета на «стрипе» возле пересечения с Бланшар-авеню. Сутенер – его звали Стивен Смит – заметил на двери пикапа пятно грунтовки; кузов был закрыт натяжной крышей светлого цвета. Марка – то ли «Форд», то ли «Додж».

К сожалению, описание машины мало чем могло помочь. В штате Вашингтон множество людей ездило на старых пикапах темного цвета, и пятна грунтовки тоже не были редкостью.

Однако Смит запомнил кое-что еще: за рулем сидел белый мужчина, около тридцати лет, в белой футболке. Смит шел за Питсор по «стрипу», отставая от Кими-Кай на несколько десятков метров, и обратил внимание, что зеленый пикап несколько раз проехал мимо него. Во второй раз Кими-Кай побежала за ним, махая рукой: похоже, она была знакома с водителем. Сам Смит ничего не знал ни о нем, ни о каких-либо планах встречи.

Мысль о том, что Кими-Кай договорилась с клиентом за его спиной, разозлила Смита, и он попытался догнать девушку. Однако зеленый пикап притормозил, Кими-Кай прыгнула внутрь, и они умчались.

Фэй Брукс отправилась к матери Кими-Кай, чтобы больше узнать о пропавшей. Джойс Питсор обожала детей – она сама родила троих и еще троих усыновила. К сожалению, ее первенец умер вскоре после рождения, а еще один ребенок – в младенчестве.

Когда Кими-Кай была маленькой, мать вышивала ее имя на детских вещах, наряжала дочку в кружева и оборки и мечтала для нее о прекрасном будущем. Кими-Кай любила единорогов и розовый цвет. Вся ее комната была выкрашена в розовый. Но, как многие подростки, в первый раз влюбившись, она потеряла голову и в феврале 1983-го сбежала со своим бойфрендом – тем самым Стивеном Смитом. Не прошло и двух месяцев, как она исчезла.

22 апреля Гейл Линн Мэттьюз, двадцати четырех лет, красавица с экзотической островной внешностью и роскошными черными волосами, со своим парнем Куртом зашла выпить пива в «ВИП-Таверн» на Си-Так. Парочка снимала комнату поблизости, в мотеле «Нью-Вест»; Гейл подрабатывала проституцией, а Курт вроде как выступал ее сутенером. Правда, куда больше его интересовали азартные игры, и, немного посидев в «ВИП-Таверн», он решил поехать в забегаловку, где его приятели играли в покер. Ехать надо было на автобусе; пока Курт ждал на остановке, мимо проехала машина – синий или зеленый пикап «Форд» с отметинами грунтовки. Он не обратил бы на него внимания, не сиди Гейл на пассажирском месте. Водителем был мужчина с рыжими волосами около тридцати лет в клетчатой рубашке.

Курт помахал Гейл рукой, но та, хоть и глядела прямо на него, никак не реагировала. Это показалось ему странным; Курт проводил глазами пикап, который свернул с шоссе на светофоре. Почему-то его охватил страх, но Курт тут же решил, что просто стал мнительным. Все эти пропажи проституток – сколько в газетах о них трубят! Он сел на автобус и поехал к друзьям. В ту ночь Гейл так и не вернулась.

На следующее утро Курт позвонил в полицию, но заявление о пропаже у него принять не могли, поскольку он не являлся родственником девушки. Пришлось выжидать положенных сорок восемь часов. Полицейским Курт дал довольно точное описание человека, с которым видел Мэттьюз в последний раз: с рябым лицом, усами, рыжий, похож на ирландца, около тридцати пяти лет. Судя по старому пикапу и клетчатой рубашке – простой работяга, возможно любитель проводить время на природе. Полиция приняла данные к сведению. Он попытался сам ее искать, но никто в последнее время Гейл не видел. Конечно, она ему нравилась, и они были вместе почти год, но долго зацикливаться на Гейл Курт не стал. Может, ей надоело, что он спускает на покер все их деньги, и она сбежала? Так или иначе, Курт выбросил мысли о ней из головы.

Тем временем весна набирала силу. Лесистый штат Вашингтон и зимой не казался унылым из-за обилия вечнозеленых сосен и елей, но сейчас он весь расцвел, как райский сад. В воздухе витал аромат яблоневых и грушевых деревьев, которые стояли, усыпанные белой и золотистой пеной цветов; на лужайках тут и там вспыхивали колокольчики нарциссов и яркие побеги гиацинтов.

Становилось все теплее, жители пригородов Сиэтла убирали зимнюю одежду