Памяти владыки гор Копетдагских - Гочмурад Гутлыев Страница 11

Отступление «чуть забегая вперед»: в последующие года маршрут приобрел окончательный вид «Серхетабат и окрестности — долина Еройландуз (или иной пункт в Бадхызе — Тахтабазар (пещерный комплекс Екедешик и пограничный Марчак).

Повторюсь, в первую поездку в начале двухтысячных как раз их, своих наиболее близких товарищей, возил по своим любимым районам, рассказывая о том и о сем детально, как бывший научный сотрудник и, вдобавок, специализированный гид-переводчик, разрабатывающий маршрут экотуристического направления на юге Туркменистана в расчете на иностранцев.

Мы тогда с ними покуролесили прилично, в том числе заходя и заезжая непосредственно вглубь особо охраняемой территории.

Отступление буквально в одну строку от основной темы рассказа: мало кто знает или не придавал особого значения тому, представителем какого конкретно туркменского племени являлся Курбан. Он из дашогузских иомудов.

А в западной части Бадхызского плато в пределах особо охраняемой заповедной территории расположена труднодоступная предгорная долина, с которой связана трагическая история. Один из родов племени откочевывал в Афганистан, спасаясь от известных революционных потрясений начала прошлого века. Но, к горькому сожалению, в составе группы оказался предатель, который завел людей в капкан ущелья, наверху которого были замаскированы пулеметы чекистов. Всех «беглецов» положили без снисхождения, до сих пор на том месте на земле лежат целые россыпи позеленевших от времени гильз. Этот пункт никак не обозначен на картах, если правильно помню, а в местном народе оно известно под названием «Иомуд-гырлан» («место гибели иомудов»).

Единственный случай, когда я своеобразно воспользовался «служебным положением» (служба охраны заповедника знала меня как борца с браконьерством и не стала бы задерживать при встрече на территории) и повез туда своих друзей как раз в это первое появление Курбана у меня в гостях непосредственно в моих родных краях. Должен также отметить, что прямо у расплывшихся от дождей и снега пулеметных гнезд мы даже отошли ненадолго чуть в сторону, оставив Курбана в одиночестве и дав возможность ему помолиться за упокой тех душ…

Затем, через день, мы заночевали уже на востоке долины Еройландуз перед возвращением обратно в Кушку. Там-то, когда в устье каньона Кызылджар мы наткнулись на великолепное зрелище — громадную группу мирно пасущихся диких животных, во мне проснулся и азарт исследователя. Нужно было воспользоваться таким удачным совпадением и провести учет копытных немедленно, не откладывая ни на час, ни на миг. А как, если для качества, полноты и точности подсчета необходимы два человека, минимум? Один квалифицированный наблюдатель, не отрывающий глаз от бинокля ни на секунду, чтобы не сбиться и не подсчитать дважды одну и ту же, переходящую с места на место, стайку тех же джейранов, и второй — ловить слету команды полушепотом (не вспугнуть!) и вести скорые записи?

Тогда достаточно было одного моего вопросительного взгляда на Курбана, и он тут же схватил протянутый ему блокнот и ручку, которые в те годы по привычке любого полевого биолога я всегда носил с собой, даже если не собирался вести какие-либо наблюдения.

В тот день подсчитали около полутора тысяч куланов и порядка восемьсот джейранов, пасшихся на террасе перед чинками, обрамляющими Еройландуз прямо перед выходом в долину каньона Кызылджар.

Таким образом, Курбан в очередной раз стал непосредственным участником исторического события, так как в последующие годы выяснилось, что это было последнее наблюдение и последний учет настолько большой группы копытных в этой особо охраняемой в природном отношении зоне. Затем в течение многих лет шло неуклонное снижение численности настолько уникальных крупных животных, ведь кулан воистину считался «жемчужиной» Бадхызского заповедника.

А откуда в названии данного очерка появился ироничный термин «историйка»?

Свой самый последний массовый общественный проект я провел в пункте Баба Чонге в долине Еройландуз Бадхызского заповедника, расположенной в десятках километров вдали от населенных пунктов, где-то в 2007 году (точной даты не помню, да ведь это и неважно), тоже как бы «под Курбана». Тогда для масштабного экорейда мы включили в число участников двадцать человек из ашгабатских туристов. Соответственно, организационными вопросами по комплектованию данной группы и ее проездом до Серхетабата занимались Курбан и Тамара Семеновна, причем я поставил единственное условие — «приглашайте своих друзей, знакомых и напарников по горным походам». Непосредственно на месте к экспедиции присоединились двадцать пять старшеклассников двух серхетабатских средних школ.

Уже в Баба Чонге на второй день экспедиции Тамара Семеновна с некоторым недоумением рассказала, что тогдашний руководитель альпинистского клуба «Агама» потребовал от нее сдать маршрутный лист по возвращении в Ашгабат и указать в нем для отчета в вышестоящие инстанции «экорейд проводился «Агамой». Лишь на том основании, что в акции участвовало несколько членов альпклуба в качестве, подчеркну, участников, не организаторов или спонсоров.

И что они с Курбаном, разумеется, категорически отказались делать это: «с чего это вдруг!?».

Курбан и о своих заслугах редко когда высказывался, а чтобы приписать себе чьи-то чужие — скорее снег пошел бы в Каракумах в разгар лета.

Повод, довод и простенький тест

Кто-то сейчас хмыкнет про себя: «да, от скромности он еще не скоро умрет!».

Следовательно, есть необходимость пояснить, почему не с кем-то из местных жителей, а именно со мной многие туристы пытались связаться перед их визитом в мою родную Кушку. Даже если не упоминать необходимые знакомства и контакты с местными контролирующими органами, мог ведь всего-навсего провести нестандартную экскурсию по легендарной крепости Кушка с охватом окружающей ее уникальной природы в стиле, который не удавался бы иному типичному, даже очень подготовленному, гиду-переводчику.

Слова-слова, а где подтверждение?

Позвольте отослать любезных читателей к книге «О Кушке коренной кушкинец». Особенность которой, помимо прочих достоинств и недостатков, заключается хотя бы в том факте, что она единственная, написанная непосредственно выходцем из этих мест.

Есть еще одно весомое свидетельство, которое осталось тайной практически для всех, кроме Курбана и Батыра — одна из таких экскурсий, проведенной мной по просьбе Батыра для его гостей принесла крайне необычный результат.

Те «приезжие» оказались чересчур ВИПовыми, сразу два полномочных посла европейских стран. Меня-то их регалии особо