Валерий Ганичев - Ушаков Страница 11

Таким образом, Ф. Ушаков захватил как бы два периода, когда вообще ставился вопрос о целесообразности существования Морского кадетского корпуса и период начала его расцвета. Захватил он плац-парадную муштру при Петре III и заботливое желание педагогов и командиров приобщить кадет к самым последним достижениям мореходных наук.

Голенищев-Кутузов оказался недюжинным организатором. Он взялся организовать как теоретическое обучение, так и наладить практические навыки. Пригласил лучших преподавателей, очертил круг их обязанностей. В первую очередь определил обязанности профессора математики и навигации, от которого потребовал «обучать кадет высшим наукам», «учителям давать наставления», а «ученикам большой астрономии читать лекции в математических классах». Из учеников большой астрономии выросли будущие преподаватели, а из математических классов после различных перемен выросли офицерские классы при Морском корпусе (впоследствии Николаевская морская академия).

Кадет обучали французскому, английскому и немецкому языкам, так как «и знание иностранных языков очень нужно для морского офицера в его службе, ибо морской офицер в своей службе имеет частые сношения с иностранцами и, кроме того, для достижения совершенства в своем искусстве должен читать иностранные книги о мореплавании, каких книг на русском языке, кроме самого малого числа их, вовсе нет». До этого обучение языкам велось из рук вон плохо и, по словам М. И. Кутузова, «от начала корпуса с 1752 года ни единого офицера, знающего иностранные языки, из оного не выпущено». Возможно, и преувеличивал, дабы подчеркнуть свое рвение, новый директор, но доводы его были убедительны, и Адмиралтейств-коллегия увеличила число учителей иностранных языков. Кутузов «демократизировал» корпус, обратившись с просьбой оставить при нем 50 человек учеников из низших сословий, из так называемой «русской школы». Директор видел в них «рвения великие» и предлагал производить самых способных из них в учителя, других в типографские служители при Морском корпусе, мастеров для инструментальной мастерской, «адмиралтейства» и «для художеств».

Адмиралтейств-коллегия с доводами Кутузова согласилась и, более того, постановила восстановить при корпусе геодезический класс «для описи берегов и земель, снятия планов, описи лесов и т. п.».

Наконец-то зажглись свечи в учебных классах по вечерам. Коллегия щедро отпустила их для корпуса. Весело затрещали дрова в печках, выделенные «для сугрева». (На одежду, амуницию выделили значительно больше средств.) В Морском кадетском корпусе потеплело, стало уютнее, интереснее и лучше. Появились талантливые преподаватели. Чего стоил один Григорий Андреевич Полетика, окончивший Киевскую духовную академию. Он отличался высокой эрудицией, настойчивостью, системностью в преподавании, изложении наук. Ведь именно он предложил расписание занятий, которое утвердил Кутузов. Воспитанники ходили в классы на занятия с «7 до 11 часов утра и с 2 до 6 после обеда». Математические и «морские» трудные науки преподавались утром, а словесные науки и более легкие «морские» – вечером, ибо, как говорил Полетика, «труднейшие науки, требующие большого умственного напряжения, лучше усваиваются утром». Кроме того, Полетика был блестящим, как сегодня бы сказали, методистом, добившимся, чтобы по всем преподаваемым предметам были печатные руководства, поднимал власть и авторитет учителя, умело поощрял прилежных и наказывал нерадивых. Да и сам он корпел над сочинениями, ему приписывали известную «Историю Русов».

Предметом восхищения для многих учеников Санкт-Петербурга были лекции по астрономии и математике профессора Котельникова, ученика знаменитого Эйлера, проводимые им нередко ночью в обсерватории, расположенной на здании корпуса. Об образованности Котельникова и бывшего начальника батальона профессора Н. Г. Курганова, преподававшего в корпусе, ходили легенды. Математические и морские науки он нередко читал на французском и немецком языках, которые знал в совершенстве, отсылая к английским и латинским книгам, прочитанным им самим. Да и сам директор Кутузов был человек начитанный, образованный, с хорошими знаниями и четким представлением о целях воспитания морских офицеров и «служителей моря». Он хорошо знал немецкий и французский языки, иностранную и русскую литературу по кораблевождению и кораблестроению, плавал в молодости и по собственному опыту знал все недостатки теоретического и практического образования морских офицеров. Поэтому столь точны и плодотворны оказались его усилия по подготовке выпускников, знающих теорию и практику морского искусства. Ведь именно он ввел должность морского капитана для обучения «морским эволюциям» с жалованьем 600 рублей. «Капитану этому иметь практический класс, – писал он, – т. е. обучать морской практике, объяснять случаи, бывающие в морской практике, на имеющихся в корпусе моделях кораблей, показывать на вооруженном корабле употребление такелажа и корабельных орудий в поворотах корабля и прочее, до того надлежащее; на модели профиля корабля показывать внутреннее расположение корабля и что где при нагрузке вмещается; этот же капитан может быть посылаем для обучения гардемарин и кадет действительной практике, показывать опись берегов, вымеривание фарватеров, положение берегов на карте, показывать на самом деле поверку компасов, употребление морских инструментов, как делать обсервации, развязку лиглиня и поверку часов. По возвращении из похода капитан этот экзаменует гардемарин и кадет, какое приращение они на море сделали в своих морских познаниях, одним словом, его должность пещися обо всем, что делает морского искустного человека в практике».

Усилия Кутузова, Адмиралтейств-коллегии привели к тому, что в 60-е годы Морской шляхетный кадетский корпус стал одним из лучших учебных заведений России, и из его стен в эти годы вышли офицеры, которые стали красой и гордостью державы, обеспечили ей самые яркие и выдающиеся морские победы в XVIII и начале XIX века, кто способствовал расцвету мореплавания. Прежде всего это замечательный русский флотоводец Федор Федорович Ушаков, поступивший в Морской корпус в 1761 году и выпущенный из него в 1766 году по получении звания мичмана. Учились в нем и прославленный герой Чесмы Дмитрий Ильин, и землепроходцы Севера Алексей Скуратов, Макар Ротманов, удалой капитан 1-го ранга Кожухов, бравший Бейрут в 1773 году, взорвавшийся, не сдавшийся врагу капитан Сакен, легендарный Дмитрий Сенявин и вдохновенный Иван Крузенштерн, язвительный мудрец, вельможа и просветитель на английский манер граф Николай Семенович Мордвинов, вице-президент Адмиралтейств-коллегии при Павле I Г. Г. Кушелев, известный гидрограф и ученый Гавриил Сарычев, небезызвестный министр просвещения, президент Российской академии адмирал Александр Шишков, герои русско-турецких войн Гавриил Голенкин, Павел и Семен Пустошкины, прославившийся дальними плаваниями на шлюпах «Диана» и «Камчатка» Василий Михайлович Головнин и другие.