Максим Брежнев - Министр Щелоков Страница 11

Учебная программа того времени была не такой широкой, как сегодня, зато была насыщена практикой на производственной базе. Зачастую после лекций студенты с преподавателем отправлялись в цеха, где на месте могли увидеть все своими глазами и пощупать руками. Студенты знали, что их ждет как будущих инженеров, с кем и как они будут работать.

В качестве дипломной работы Николай выбрал тему «Проект реконструкции доменного цеха Алмазнянского металлургического завода». У него было огромное желание видеть старый завод оснащенным передовой техникой, входящим в число передовых.

Замечу, будущее показало высокий уровень подготовки молодых инженеров, что свидетельствовало о тогдашней политике в области образования. К концу второй пятилетки Советский Союз стал первой страной в мире по числу подготовки студентов и учащихся, по темпам и объему подготовки специалистов.

В студенческий период Николай впервые познакомился с милицией: у него в трамвае первого номера вытащили стипендию и он, выскочив на остановке, обратился к постовому. Вместе с ним он пошел в райотдел, где составлял портреты стоящих рядом с собой пассажиров.

Щелоков учился на одном металлургическом факультете с Константином Грушевым. Они жили в одном общежитии. Только специальности у них были разные: Щелоков — доменщик, а Грушевой — прокатчик. По этому поводу друзья подолгу спорили — какую специальность избрать?

— Но жизнь за нас решила этот спор. — скажет министр Щелоков много лет спустя. — Мы оба стали с начала войны и по сей день военными.

По окончании института Грушевой вернулся на завод в Днепродзержинск, где работал начальником смены прокатных цехов, потом стал начальником цеха. Например, под его руководством были изготовлены прокатные листы для Крымского моста в Москве.

За активное участие в индустриализации тридцатиоднолетний Константин Грушевой одним из первых в стране удостоился высшей награды — Ордена Ленина. (Звезда Героя Советского Союза будет учреждена позже). Награду ему вручал в Москве «всесоюзный староста» М. И. Калинин. В мае 1938 года Константина Степановича избирают первым секретарем Днепродзержинского горкома партии.

В институте (прокатка), на курс младше Щелокова, учится Георгий Цинев, уроженец Днепропетровска. После окончания учебы его направят на завод им. К. Либкнехта в Нижнеднепровске. Там он пройдет путь от мастера до и. о. начальника цеха.

Здесь же учился и Николай Тихонов. Но он окончил институт раньше Щелокова, Грушевого и Цинева — в 1930 году (работал в институте руководителем дипломного проекта по кафедрам Прокатки и Термической Обработки металлов давления с 1934 г. по 1937 г. включительно, доцент кафедры), после вплоть до 1941 года работал на Днепропетровском металлургическом заводе, где прошел путь до главного инженера завода. В этом качестве он и познакомится с Леонидом Брежневым.

В 1931 году в жизни Николая Щелокова происходит важное событие — он вступает в партию. Сегодня часто можно услышать о том, что в коммунистическую партию люди вступали для того, чтобы продвинуться по службе. Конечно, имело место и такое, но это значительно позже. При этом хорошо известно, сколько беспартийных занимали крупные посты во всех сферах народного хозяйства, науки и культуры. Перед войной и в военные годы авторитет партии был очень высок, даже после страшных 1937—38 годов. Это была не та партия, из которой Н. А. Щелокова исключат, а массовое патриотическое движение.

Через два года Николай получает специальность инженера. Ему улыбнулась удача, его распределяют на должность сменного инженера на тот же завод, где работал его отец, на завод, из-за которого он избрал профессию металлурга. Позже молодого инженера направят на другие предприятия Донбасса.

В те годы ничто не предвещало того, что он станет министром силового ведомства страны. Николай был горд и счастлив, как бывает счастлив каждый молодой человек в 23 года с долгожданным дипломом в кармане.

В 1934-м в жизни произошел новый поворот: его призвали в Красную армию. Год он проведет в Чернигове, в артиллерийском полку резерва Главного командования.

«ТОВ. ЩЕЛОКОВ, ЦЕНИТЕ СВОИ ОБЕЩАНИЯ!»

До 1900 года ни один русский инженер не допускался к ведению доменных печей. Вели французы, бельгийцы, англичане, немцы. Если в Мариуполе в металлургическом производстве хозяйничали англичане, то в Днепродзержинске — поляки, в Днепропетровске — французы. Все заводы принадлежали иностранцам. Только Брянский завод принадлежал русским предпринимателям Губонину и Голубеву, но вели производство французы.

Долгих пятнадцать лет велась невидимая война русского инженерства за вытеснение с площадок доменных печей иностранцев.

Каждая эпоха имеет своих героев, именно в это время завоевали известность русские инженеры-металлурги Курако, Свицын, Кратов, Пальчинский.

Курако после расплавленного «козла» в Мариуполе стал известным всему Югу. В 1902 году правление Краматорского завода пригласило его начальником доменного цеха. В 1900 году имена двух студентов Санкт-Петербургского горного института — Свицына и Кратова — за отличные успехи были занесены на мемориальную почетную доску. Случай редкий! А выпуск прозвали «директорским».

Выпускник Горного института Петр Пальчинский после февраля 1917 года фактически возглавлял всю оборонную промышленность России. Этот выдающийся инженер стоял у истоков российской индустриализации, проводил в жизнь принципы чрезвычайной экономической политики во время Первой мировой войны, едва не возглавил военное министерство России, был одним из виднейших организаторов советской промышленности… В 1929 году расстрелян по приговору коллегии ОГПУ за «контрреволюционную вредительскую деятельность».

На примерах и традициях первых русских инженеров, идущее им на смену молодое поколение сталинских инженеров и постигало свою будущую профессию, завершало начатую ими модернизацию.

В 1935-м в ночь с 30 на 31 августа Алексей Стаханов в Кадиевке установил свой исторический рекорд, добыв за смену 102 тонны угля, что соответствовало 14 нормам. Его трудовой подвиг встретил горячий отклик в Донбассе, а затем и по всей стране, вылившись в стахановское движение.

1 сентября о выдающемся рекорде Стаханова узнала вся страна. У него сразу же нашлись последователи. Движение развивалось необычайно быстро, бурно. Уже 14 ноября в Москве состоялось Первое всесоюзное совещание стахановцев, на котором присутствовали руководители партии и правительства.

Мировой рекорд Стаханова имел громадные последствия. Он не только вылился в увеличение рабочих нормативов, но и распахнул двери социальных лифтов для нового поколения коммунистов.