Н. Елисеев - Николай II без ретуши Страница 11

Из дневника Александры Викторовны Богданович:

2 ноября 1894. Царь очень дурно набальзамирован, лицо совсем синее, покрыто слоем пудры, так что его совсем нельзя узнать. Руки у него страшно исхудали, пальцы тонки до невероятия. Дежурству трудно стоять, так как есть трупный запах, несмотря на дезинфекцию и духи в изобилии.

Из дневника Николая II:

7 ноября 1894. Тяжело и больно заносить такие слова сюда – все еще кажется, что мы все находимся в каком-то сонном состоянии и что – вдруг! – он опять появится между нами! Вернувшись в Аничков, завтракал наверху с милой Мама́, она удивительно берет на себя и не падает духом. Погулял в саду. Сидел со своей Аликс и пили чай со всеми.

Из письма Александры Федоровны своей сестре, великой княгине Елизавете Федоровне:

14 ноября 1894. Кто это почувствует, кто сможет выразить? В один день в глубоком трауре оплакивать любимого человека, а на следующий – в модных туалетах выходить замуж….Наша свадьба казалась мне просто продолжением панихиды, с тем отличием, что я надела белое платье вместо черного.

Из воспоминаний великого князя Александра Михайловича:

Бракосочетание молодого Царя состоялось менее чем через неделю после похорон Александра III. Их медовый месяц протекал в атмосфере панихид и траурных визитов. Самая нарочитая драматизация не могла бы изобрести более подходящего пролога для исторической трагедии последнего русского Царя. Молодая Императрица с трудом говорила по-русски. В этом отношении ее предшественница была в гораздо более благоприятных условиях: между помолвкой принцессы Дагмары с будущим русским Царем и его коронованием протекло семнадцать лет. Принцесса Аликс должна была в течение короткого срока изучить язык своей новой Родины и привыкнуть к ее быту и нравам. Еще далекая от сложных взаимоотношений придворной жизни, молодая Императрица делала ошибки, незначительные сами по себе, но равносильные страшным преступлениям в глазах петербургского высшего света. Это запугало ее и создало известную натянутость в ее обращении с окружающими. Это, в свою очередь, послужило достаточным поводом для сравнений между обаятельностью Вдовствующей Императрицы и «холодным снобизмом» молодой Царицы. Эти сравнения между матерью и женой Император Николай II принимал очень близко к сердцу, и очень скоро отношения между двором и обществом приняли очень натянутый характер.

Из дневника Николая II:

24 ноября 1894. Четверг. Каждый день, что проходит, я благословляю Господа и благодарю Его от глубины души за то счастье, каким Он меня наградил! Большего или лучшего благополучия на этой земле человек не вправе желать.

(Приписка Александры Федоровны) Я никогда не могла представить себе возможности подобного беззаветного счастья на этом свете, такого чувства единства между двумя людьми. Люблю тебя – в этих двух словах вся моя жизнь.

Бьюкенен Джордж Уильям (25 ноября 1854 – 20 декабря 1924) – британский дипломат. Начал дипломатическую службу в 1876. В 1903–1908 – генеральный консул, потом посол в Болгарии. С 1910 по 1918 – посол в России. В 1919–1921 – посол в Риме. Из воспоминаний:

Женитьба императора на принцессе Алисе Гессенской не была вызвана государственными соображениями. С самого начала их влекло друг к другу чувство взаимной привязанности, и их любовь друг к другу с каждым годом становилась все сильней. Но хотя это была идеально счастливая пара в семейной жизни, тем не менее выбор императора был несчастлив. Несмотря на многие свои хорошие стороны – душевную теплоту, преданность супругу и детям, благонамеренные, хотя и вызванные злыми советами стремления внушить ему твердость и решимость, которых не хватало его характеру, – императрица Александра не была подходящим товарищем для государя в его трудном положении. В силу своей недоверчивости и нелюдимости ей не удалось приобрести привязанности своих подданных (…). Будучи хорошей женщиной, стремившейся служить интересам своего мужа, она оказалась орудием, избранным для его гибели. Недоверчивому и нерешительному императору было предназначено попасть под влияние более сильного характера, чем его собственный. Ее слепая вера в неограниченное самодержавие должна была его погубить. Если бы его супругой стала женщина с более широкими взглядами и большей проницательностью, которая поняла бы, что такой режим является анахронизмом в XX веке, то история его царствования была бы иной.

Александра Федоровна

Из дневника Александры Викторовны Богданович:

3 марта 1895. Молодая царица, которая хорошо рисует, нарисовала картинку – мальчик на троне (ее муж) руками и ногами капризничает во все стороны, возле него стоит его мать и делает замечание, чтобы не капризничал. Говорят, царь очень рассердился на эту карикатуру.

Из воспоминаний великой княгини Ольги Александровны, записанных Й. Ворресом:

…после кончины Императора Александра III вдовствующая императрица находила для себя все новые и новые занятия. У Марии Федоровны словно открылось второе дыхание. Прежде ее занимали женское образование и больничное дело, теперь же круг интересов охватывал политику и вопросы дипломатии. Неопытность старшего сына оправдывала этот интерес. Надо отдать ей должное, действовала она умело. Давала советы, изучала международную обстановку, черпая много полезных сведений из бесед с послами и императорскими министрами. «Для меня было настоящим откровением умение Мама́ решать такого рода вопросы, – признавалась Великая Княгиня Ольга Александровна. – Я убедилась: она стала неумолимой. Я находилась в ее апартаментах, когда она принимала у себя некоего князя, занимавшего тогда пост директора всех учебных заведений. Это был суетливый желчный человек, который разводил неразбериху и во всем обвинял своих подчиненных. Его никто не переваривал. В тот день Мама́ вызвала его к себе в Аничков дворец, чтобы сообщить об отставке. Никаких объяснений она ему давать не стала. Лишь произнесла ледяным голосом: „Князь, я решила, что Вы должны оставить свой пост“. Бедняга так растерялся, что пролепетал: „Но… но я не могу оставить свой пост“. – „А я Вам говорю, Вы оставите свой пост“, – ответила Мама́ и вышла из кабинета. Я последовала за ней, не смея взглянуть на бедного князя».