Клара Лучко - Я - счастливый человек Страница 11

А потом хлынули письма. Мне писали тысячи зрителей, они смотрели фильм по многу раз и все песни знали наизусть.

Одна молодая женщина написала, что будет смотреть все фильмы с моим участием. «Я вас очень люблю, — писала она, — потому что из‑за вас я вышла замуж за замечательного парня и мы живем очень хорошо». Они в деревне смотрели картину «Кубанские казаки», их места были рядом. Во время фильма они обменивались репликами, смеялись и, когда кончилась картина, вместе вышли из зрительного зала. И парень пошел ее провожать. Они подружились, полюбили друг друга и поженились.

На меня обрушился шквал писем от женихов. Писали со всей страны, предлагали руку и сердце. Каждое время выдвигает своих героев. Симпатичная девушка, работящая, Герой Труда, веселая. Ну почему не считать ее идеалом невесты? Почему на такой девушке не жениться? Многие парни присылали фотографии, сообщали, сколько они зарабатывают, где работают, есть ли у них квартиры…

Я запомнила одного — его звали Константин Дмитриевич. У него были свой дом и большая отара овец. Он писал, что я ему полюбилась с первого взгляда и если я не смогу или не захочу приехать к нему на Кубань, то, так и быть, он готов продать свой дом, своих овец и приехать ко мне в Москву.

Тогда я только удивлялась. Приятно, конечно, такое внимание, но как можно, увидев картину, актрису, воспринять ее как невесту и решить на ней жениться? Однажды даже директор Театра киноактера Анощенко признался, что в молодые годы работал на Севере и все время искал девушку, похожую на меня.

«Кубанские казаки» прошли по экранам многих стран мира. Мне приходили письма из‑за рубежа. Как‑то пришло письмо из Болгарии, из сельского кооператива. У них было собрание, и на нем не говорили, что выберем звеньевую, а говорили: выберем Дашу, — Даша Шелест у них была олицетворением звеньевой.

Картина имела огромный успех еще и потому, что она была снята профессионально оператором Павловым, замечательную музыку написал И. Дунаевский, в ней снимались талантливые актеры. Во всем чувствовался темперамент Пырьева, необузданный, горячий… Его юмор, его талант.

Но у картины оказалась не только счастливая, но и драматичная судьба. Первое время картину превозносили, о ней писали газеты и журналы, а я вместе с другими членами группы была удостоена Сталинской премии и награждена орденом «Знак Почета». Тогда — в двадцать с чем‑то лет — получить орден и стать лауреатом Сталинской премии было большой редкостью…

Наступил пятьдесят шестой год. XX съезд партии. Хрущев, разоблачая культ личности, в частности, сказал, что «Кубанские казаки» — это лакировка действительности. Этого было достаточно, чтобы фильм исчез. Его нигде не показывали. Он исчез даже из официальной биографии Пырьева.

Затем пришло время Брежнева. Фильм переозвучили, реставрировали, и он вновь вышел на экраны.

А в годы перестройки снова исчез. Я сама однажды читала в газете, что в картине правды нет, а есть сплошная лакировка действительности. Один молодой журналист написал, что картину он не видел, но твердо знает, что картина была вредная.

Я всегда защищала фильм, спорила с его критиками и недоброжелателями. Как‑то меня пригласили на специальную телепередачу о фильме, которая называлась «Киноправда?». Ведущий, кстати профессор и довольно известный критик, обращался к зрителям все с теми же вопросами о лакировке. А в студию позвонило шестьсот зрителей, и не было ни одного, кто бы не похвалил картину.

Время шло, и в преддверии двухтысячного года картина вошла в кинодвадцатку самых популярных советских лент и в «Золотую серию», ее часто показывают различные телеканалы. Молодежь ее смотрит. Мне говорили ребята пятнадцатисемнадцати лет: «Классная картина, здорово смотрится».

Настоящее искусство замечательного режиссера Ивана Александровича Пырьева не может кануть в Лету. И это не лакировка — это музыкальная комедия, это оперетта, мюзикл, и от него не нужно требовать глобального изображения событий. Как‑то меня пригласили выступить на большом собрании женских организаций. Я вышла на сцену, и вдруг кто‑то запел: «Ой, цветет калина…», и весь зал подхватил, все знали слова. Эту песню помнят и поют до сих пор.

По рождению я запорожская казачка. Мой род имеет исток в хуторе Лучки, что на Полтавщине. Волею судеб я сыграла главную роль Даши Шелест и стала кубанской казачкой. А потом появился «Цыган», и я была признана и казачкой с Дона. Трижды казачка — так меня часто называют, а казаки в любом российском крае считают своим долгом оказать мне почет и уважение.

Но вот наступил год, когда в прессе заговорили о том, что фильм «Кубанские казаки» отмечает полвека. Как раз в это время в Сочи проходил фестиваль «Кинотавр». Я была однажды на этом фестивале, и, скажу честно, мне не очень понравилась его организация. Поэтому, несмотря на приглашения, я всегда находила благовидный повод отказаться от поездки в Сочи.

И вдруг мне звонят из Краснодара и просят прибыть на «Кинотавр». Я пытаюсь отговориться, но в дело вступает губернатор Краснодарского края Николай Игнатович Кондратенко.

— Я вас прошу оказать честь кубанцам. Билет вам доставят из нашего представительства в Москве, а в Сочи мы вас встретим как положено.

Пришлось откликнуться на просьбу. И вот я в Сочи, куда мы прилетели вместе с Владленом Давыдовым, моим партнером по фильму. Сидим в огромном зале Зимнего театра, где проходило торжественное завершение «Кинотавра». Вокруг рафинированная московская кинопублика, идет вручение призов и наград. И вдруг зал загудел, когда на сцену вышли губернатор Краснодарского края Кондратенко, председатель краевого законодательного собрания Бекетов и атаман Всекубанского казачьего войска Громов. Дело не только в том, что впервые за всю историю «Кинотавра» краевая власть отметила своим присутствием этот фестиваль, до сих считавшийся делом исключительно сочинским, что все как‑то сразу вспомнили, что и город Сочи — это тоже кубанская земля. Нет, сенсацией стало выступление Николая Игнатовича Кондратенко. Он начал с того, что на Кубани ожидается большой урожай… Это собравшуюся публику не интересовало. Зал вновь загудел, но Николай Игнатович, перестроившись на ходу, сказал, что исполнилось пятьдесят лет со дня выхода на экраны страны знаменитого фильма «Кубанские казаки» режиссера Ивана Пырьева.

— В последние годы фильм не раз подвергался обструкции как образчик лакировки действительности, но кубанцы никогда не соглашались с такой оценкой замечательного фильма, — сказал Николай Кондратенко. — Мне уже 60 лет, я живой свидетель тех событий, о которых он повествует. И могу подтвердить, что на Кубани все происходило именно так, с оптимизмом, с песнями жили в те годы мои земляки…