Георг Брандес - Гений Шекспира. «Король трагедии» Страница 11

Глава 8

Весьма вероятно, что в эти первые юношеские годы, проведенные в Лондоне, Шекспир, ежедневно обогащаясь все новыми впечатлениями, которые со своей безмерной любознательностью он усваивал в своей разносторонней деятельности как часто выступавший актер, как драматург труппы, принимавший поручения подновлять старые пьесы в виду современного вкуса к сценическим эффектам и, наконец, как начинающий поэт, в душе которого находили отзвук все настроения и все представления получали драматическую жизнь – весьма вероятно, что он испытывал ощущение, будто духовные силы его растут с каждым днем его существования. И он чувствовал себя легко и свободно, быть может, главным образом потому, что освободился от домашнего очага в Стрэтфорде.

Даже заурядное знание человеческой природы должно подсказать, что союз его с деревенской девушкой, бывшей на восемь лет старше его, не мог удовлетворить его или наполнить его жизнь. Было бы, конечно, нелепо придавать цену автобиографических свидетельств, особенно же преднамеренных и сознательных, отрывочным репликам в его пьесах, но все же в драмах Шекспира встречается немало мест, как бы намекающих на то, что он уже вскоре стал считать свой брак юношеской глупостью.

Так, например, в «Двенадцатой ночи» есть следующий диалог:

Герцог.Ну, какова жТвоя любезная?

ВиолаНа вас похожа.

ГерцогНе стоит же она тебя.Как молода?

ВиолаПочти что ваших лет.

ГерцогСтара!Жена должна избрать себе постарше;Тогда она прилепится к супругуИ будет царствовать в его груди.Как мы себя, Цезарио, ни хвалим,А наши склонности непостоянней,Чем женщины любовь…Так избери подругу помоложе,А иначе любовь не устоит.Ведь женщины, как розы:Чуть расцвела Уж отцвела,И милых нет цветов!

И это служит введением к прелестной песне шута о власти любви, песне, которую женщины поют за прялкой и за вязаньем, девушки – за плетением кружев, к самому прекрасному из лирических стихотворений Шекспира.

В других местах есть реплики, носящие как будто следы личной грусти при воспоминании об этом раннем браке и обстоятельствах, при которых он был заключен.

Например, эти слова Просперо в «Буре»:

Но если до того, пока обрядСвященником вполне не совершится,Ты девственный развяжешь пояс ей,То никогда с небес благословеньеНа ваш союз с любовью не сойдет:О, нет! Раздор, презренье с едким взоромИ ненависть бесплодная тогдаНасыпят к вам на брачную постельНегодных трав, столь едких и колючих,Что оба вы соскочите с нее.

Две комедии из первого периода деятельности Шекспира представляют собой, как и следовало ожидать, подражание старым пьесам, отчасти переработку старых пьес. Сопоставляя их, поскольку это возможно, с этими старейшими произведениями, мы начинаем, между прочим, понимать, что хотелось высказать самому Шекспиру в это первое время его пребывания в Лондоне. Оказывается, что он живо чувствовал необходимость господства мужчины над женщиной и все беды, причиняемые женщинами строптивыми, неразумными или ревнивыми.

Его «Комедия ошибок» написана по образцу древней комедии Плавта «Menaechmi», или вернее, по образцу английской пьесы под тем же заглавием, вышедшей в 1580 г. и составленной, в свою очередь, не прямо по Плавту, а по итальянским переделкам древнего латинского фарса. К недоразумениям, происходящим вследствие того, что господа Антифолисы принимаются один за другого, Шекспир

в своей комедии по примеру Плавта в «Амфитрионе» прибавил соответственное, мало правдоподобное смешение их слуг, точно так же носящих одно и то же имя и точно так же близнецов.

Но как будто субъективный тон звучит в этой пьесе, в тех местах ее, где подчеркивается контраст между двумя женскими образами, замужней сестрой, Адрианой, и незамужней, Люцианой. Вследствие той путаницы, к которой подает повод сходство между братьями, Адриана неистовствует против своего мужа и под конец готова сделать его несчастным на всю жизнь.

Она раздражена тем, что он не возвратился домой вовремя. Люциана отвечает:

Мужчина ведь властитель над своейСвободою; его ж властитель – время,И, времени послушный, он идетТуда-сюда. Поэтому, сестрица,Тревожиться не следует тебе.

АдрианаЗачем же больше им, чем нам, дана свобода?

ЛюцианаДа потому, что их дела такого рода.Всегда вне дома.

АдрианаДа, но если б он узнал,Что я так действую, наверно б злиться стал.

ЛюцианаО знай, что, как узда, тобой он управляет.

АдрианаЗануздывать себя осел лишь позволяет.

ЛюцианаНо волю буйную несчастье плетью бьет.Все то, что видит глаз небесный, что живетВ морях и в воздухе; и на земле – все в рамкиСвои заключено; самцам покорны самкиЗверей, и рыб, и птиц, и этого всегоВластитель – человек, в ком больше божествоСебя явило. Он владыка над землеюИ над бездонною пучиною морскою.………………………………………………………..Он также властелин и над своей женою:И потому должна ты быть его слугою.

В последнем действии пьесы Адриана в разговоре с игуменьей обвиняет своего мужа в том, что он питает любовь к другим женщинам:

ИгуменьяЗа этоБранить его вам следовало.

АдрианаО,Я сколько раз бранила!

ИгуменьяВерно слишкомУмеренно?

АдрианаНасколько позволялМой кроткий нрав

ИгуменьяКонечно, не при людях?

АдрианаНет, и при них.

ИгуменьяНе часто, может быть?

АдрианаМы ни о чем другом не говорили.В постели я ему мешала спатьУпреками; от них и за столомНе мог он есть; наедине лишь этоСлужило мне предметом всех бесед;При людях я на это намекалаЕму не раз; всегда твердила я,Что низко он и гадко поступает.

ИгуменьяВот отчего и помешался он.Речь ядовитая жены ревнивойСмертельный яд, смертельнее, чем зубВзбесившейся собаки. НарушалаТы сон его упреками – и вотБессонница расстроила рассудок.Ты говоришь, что кушанья егоУкорами ты вечно приправляла;Но при еде тревожной не варит,Как следует желудок – и родитсяОт этого горячки страшный пыл.

Совершенно так же бросается в глаза заключительное место в шекспировской переработке старинной пьесы «Укрощение строптивой». По-видимому, он выполнил этот труд по заказу своих товарищей и отнесся к нему слегка. Язык и стих менее тщательно разработаны, чем в его других юношеских комедиях; но, если мы подробно сличим с подлинником шекспировскую пьесу, в заглавии которой строптивая женщина получила определенный член (the) вместо неопределенного (а), то, как ранее в трагедии, так теперь в комедии нам откроется возможность как нельзя лучше заглянуть во внутреннюю мастерскую поэта. Мало найдется примеров более поучительных, чем этот.