Арнольд Фирт - Феномен Норбекова Страница 11

Я видел его потом по телевизору. Он попал в аварию на дороге. Погибли все.

Мы, между прочим, спросили тогда МСН, мог ли он изменить событие. Он ответил, что сделал все, что было в его силах. Но не все события таковы, что на ход их можно повлиять, объяснил он. Многие из них полностью предопределены, и в таком случае уже ни от кого ничего не зависит.

— Но вы же увели от гибели одних, заменив их другими, — сказали мы.

— Да, — согласился он, — но иначе поступить я не мог, ведь в автобусе были мои дети.

Наверное, зря мы приставали к МСН. Уход из жизни — дело загадочное. Наблюдения, которые накапливаются с возрастом, показывают, что если человек на этом свете свое откуролесил, обстоятельства неумолимо складываются так, что удержать его тут никому уже не под силу. А станешь удерживать — только потеряешь энергию.

К тому же, МСН не может, конечно же, отвечать за судьбы всех людей планеты. Он, как и все мы, несет ответственность только за тех, кого «приручил»; ну, в его случае — обучил. За тех, кто находится в зоне его притяжения.

На мой взгляд, это особенно важно, когда речь идет о широко известном учителе. Его ответственность огромна. Ведь то, что происходит с его слушателями, подтверждает или опровергает правильность его взглядов на мир. И если он ошибается, может пострадать много людей.

Хотя... интересно, что стало бы с группой, если бы в ее составе не было детей МСН?

А вот еще один, уже московский, пример его поразительной интуиции.

Второе крыло того здания, где расположен институт МСН, занимает Дом культуры. Именно там шел ныне печально знаменитый мюзикл «Норд-Ост».

Когда происходил захват заложников, в институте, как обычно, шли занятия. Террористы подъехали к зданию на машинах. Они были в масках и с автоматами. Сразу начали стрелять. Сотрудники института МСН их увидели из окон и позвонили в милицию. К сожалению, им поверили не сразу.

Продолжение этой истории все наверняка еще помнят, но вот некоторые детали.

В институте обосновалась милиция. Первым делом обыскали все помещения. При этом разгромили все, включая кабинет директора. Он потом долго искал потерянную документацию. Взломали сейфы, порушили мебель. Единственное, что осталось нетронутым, — личный кабинет МСН. Почему? Я не знаю. Конечно, это кабинет президента, но штурмовой группе было все равно. Может, его охраняли некие силы?

Вы спросите: а что же сам МСН? Его одного в тот вечер не было в институте!

Меня всегда восхищало то, как часто и ловко он уходит от проблем. МСН всегда их чувствует, и там, где они его ждут, просто не появляется.

3 июля. Преодолевать или нет?

Сегодня во сне я совершил восхождение на Синайскую гору.

Кое-кто, наверное, подумал, что это сон по Фрейду. Ничего подобного. Да, конечно, всем известно, что Фрейд во всем находил фаллические символы. Но однажды кто-то из учеников его спросил:

— А вот вы все время курите сигару. Что бы это могло означать?

— Иногда сигара — это просто сигара, — ответил ему Фрейд.

Вот и у меня гора — это просто гора.

Дело в том, что некоторое время тому назад я уже поднимался на Синайскую гору — тоже ночью, только не во сне, а наяву. Восхождение предусматривалось программой курса МСН.

Все, разумеется, помнят, чем знаменита гора Синай. Как повествует Ветхий Завет, после того, как Моисей вывел сынов Израиля из земли египетской, они пришли в Синайскую пустыню и расположились станом против горы Синай. Там воззвал Господь к Моисею и велел передать народу следующее: если все будут Его слушаться, то Он сделает сынов Израиля своим избранным, святым народом. А чтобы Моисею поверили, Он, Господь, сойдет в густом облаке перед глазами всего народа на гору Синай и оттуда будет с ним говорить. В Библии подробно описано, как все происходило: утром «...были громы, и молнии, и густое облако над горою, и трубный звук весьма сильный... Гора же Синай вся дымилась от того, что Господь сошел на нее в огне; и восходил от нее дым, как дым из печи, и вся гора сильно колебалась». Именно тогда Бог дал Моисею Десять Заповедей.

Кстати, если вас интересуют события того времени, то о них я рассказал в своем мистическом романе «Понтий Пилат. Продолжение».

Для сынов Израиля это было серьезное испытание. Для нас тоже. Несмотря на то, что громов, молний и трубных звуков там сейчас нет, подъем на гору — это такой международный туристический экстрим. Мало того, что Синайский склон довольно крут, вас с него вдобавок сдувает ветром. Восхождение начинают примерно в два часа ночи, чтобы до рассвета подняться на гору. Считается, что человек, встретивший рассвет на вершине, получает ответ на свой вопрос.

Поэтому обычных путников поддерживает в дороге ожидание чуда. Но нас, «норбековцев», к подъему готовили заранее, как в физическом отношении, так и в психологическом.

Спуск с горы — это отдельное испытание.

Нашу группу вела первая и лучшая ученица МСН. Когда настала пора возвращаться, она спросила:

— Пойдем обратно той же дорогой или «тропой монаха» ? Тропа лучше.

Был уже полдень следующего дня. Ночью мы, как вы поняли, не спали, а карабкались вверх. В общем, все закричали:

— Тропой! Тропой!

Ну, доложу я вам, и досталось же нам на этой самой «тропе»! Еще больше, чем при подъеме.

На вершине я получил ответ на свой вопрос и на обратном пути был очень спокоен. Как и все, из последних сил справлялся с дорогой, но в то же время мне казалось, что я парю, планирую в воздухе.

И все же для меня оставалось загадкой, как сумел Моисей за один тот знаменательный день несколько раз взойти на гору Синай и спуститься с нее.

Наша провожатая шла первой, я сразу за ней.

— А почему ты сказала, что тропа легче? — спросил я. — Ведь она просто ужасна!

Она ответила:

— Я не говорила, что она легче. Я сказала, что она лучше, то есть сложнее.

«Ну, и зачем все это надо было?» — спросите вы. Да просто помимо чисто туристического интереса у нас была и другая задача, учебная. Преодоление сложностей и, в конечном счете, — преодоление себя. Ведь именно это нередко требуется для достижения цели.

В целом мне понравилось. Интересно. Но, признаться, я никогда не думал, что смогу этот опыт повторить. И вот — сон.

Я на склоне Синайской горы. Почему-то идет снег с дождем. Подошвы скользят. Вдобавок гора раскачивается. Время от времени я падаю с нее куда-то вниз, но всякий раз опять оказываюсь на склоне. Не очень темно, скорее, очень пасмурно, и я беспокоюсь, как бы не опоздать на вершину к рассвету. Что обидно, меня то и дело обгоняют китайцы из гостиницы «Измайловская». Бодро лопоча, они стайками проносятся мимо и пропадают из виду.