Христиан Инсаров - Клеменс Меттерних. Его жизнь и политическая деятельность Страница 11

Одновременно с этим Талейран сообщил Меттерниху, что вопрос о разделе Турции теперь откладывается на долгий срок.

Все это доказывает, что возникли новые вопросы, требовавшие безотлагательного решения и заставившие Наполеона изменить свои взгляды на Турцию.

Желая распространить французское владычество на Пиренейском полуострове, где влияние Англии сказывалось сильнее, чем на всем остальном континенте, Наполеон под предлогом предупреждения революции, угрожавшей Испании вследствие возникших между королем Карлом IV и его сыном Фердинандом недоразумений, отправляет в Испанию французские войска. Первого апреля он сам уезжает из Парижа в Байонну, чтобы быть ближе к театру военных действий. Ему удается вызвать туда испанского короля с сыном; угрозами он заставляет их обоих отказаться от своих прав в пользу его, Наполеона, а сам назначает своего брата, Жозефа, испанским королем. Однако этот переворот встретил сильный и неожиданный отпор со стороны испанского народа, действовавшего отчасти под влиянием обиженного национального самолюбия, отчасти по наущению англичан и католического духовенства, видевшего в новом порядке опасность для своего государства.

Первые столкновения с испанскими повстанцами кончились победой французских войск; но восстание быстро разрасталось, и мятежники успели укрепить город Севилью, сделавшийся центром верховной революционной хунты. Скоро повстанцы окружили французского генерала Дюпона и заставили его капитулировать при Байлене.

Известие о поражении французской армии застигло Наполеона на пути в Париж, куда он возвращался. Оно привело его в одно из тех яростных состояний, которых боялись даже самые близкие ему люди. “У меня здесь пятно!” – говорил он, показывая пальцем на мундир и лихорадочно шагая по комнате. Но поражение при Байлене не только оскорбляло его самолюбие как победителя, оно угрожало ему новой войной, которая вынудила бы его отсрочить осуществление главного его намерения, а именно: завоевать Восток и сокрушить английское влияние на Босфоре и Дарданеллах. Будучи еще в Байонне, Наполеон узнал от своих агентов в Италии, Австрии и Германии, что австрийское правительство при первых сообщениях о вступлении французских войск на Пиренейский полуостров начало готовиться к войне. Наполеон предвидел, что известие о Байленском поражении еще более ободрит австрийцев и что столкновение с Австрией неминуемо, – а этого он не желал, так как всякая война на континенте только усилила бы влияние Англии.

Мечтой Наполеона был союз всех континентальных держав против Англии, война же с Австрией угрожала создать новую коалицию – всех держав, с Англией включительно, против одного Наполеона. Поэтому он теперь спешит в Париж и оттуда в Эрфурт на встречу с Александром I, дружба которого в данный момент была ему чрезвычайно нужна. Еще с дороги он делает распоряжение об отзыве французских войск из Силезии. Эта мера была продиктована Наполеону чисто военными соображениями, ему необходимо было пополнить войска в Испании, – но он представил ее в письме к Александру I как уступку, сделанную ему, Александру, как заступнику Пруссии.

Наполеон прибыл в Париж ко дню своего рождения 15 августа. Здесь, именно во дворце Сен-Клу, принимая посланников, он устроил бурную сцену Меттерниху по поводу австрийских военных приготовлений: “Очевидно, вы желаете кому-нибудь мстить или же боитесь кого-нибудь? Слыхано ли, действовать с такою поспешностью? Если бы вы употребили год или полтора, никто ничего не возразил бы; но требовать, чтобы все было готово к 10 июля, как будто бы в этот день на вас кто-нибудь нападет! Этим вы даете толчок общественному мнению, последствия которого трудно будет остановить... Я войны не желаю и ничего не хочу, император Франц, граф Стадион, граф Меттерних тоже ее не желают, как и все благоразумные люди. Но я, зная хорошо ход человеческих дел, предсказываю вам, что война будет помимо воли добрых людей. Здесь действует одна невидимая рука – рука Англии”. В таком тоне продолжал Наполеон говорить или, вернее, кричать на Меттерниха в продолжение часа. Меттерних не растерялся. Своими ловкими ответами ему почти удалось смягчить впечатление, которое произвели на присутствующих посланников речи Наполеона. “Я не только того же мнения, Ваше Величество, – говорил он, – но мне даже кажется, как будто я рассуждаю о наших интересах с австрийским министром иностранных дел – настолько то, что Ваше Величество говорит, справедливо и настолько наше недоразумение мало похоже на ссору между двумя государствами”.

Никто не желал войны, а тем не менее она была неизбежна, как верно пророчил Наполеон. Война фатально проистекала из тогдашних отношений. В судьбе Голландии, Италии, Пруссии и, наконец, Испании Австрия видела ожидавшую ее участь. Ей нужно было принять меры для самозащиты, что уже одно должно было повести к войне.

Неминуемой представлял войну Меттерних в своих донесениях австрийскому правительству: “По-моему, – писал он, – Наполеон думает возместить свои убытки, и его свидание с Александром I именно и подготовлено с этою целью”. В то же самое время он старается представить, что стечение обстоятельств очень неблагоприятно для Наполеона как с внешней, так и с внутренней стороны; что среди французских генералов и министров с Талейраном и Фуше во главе образовалась сильная оппозиция, имеющая целью бороться с завоевательной политикой императора. “На ваши интересы я смотрю, как на свои”, – сказал однажды Талейран Меттерниху, и тот спешит сообщить слова французского министра своему правительству. Меттерних одновременно старался влиять и на русского посланника, генерала Толстого, который в своих донесениях Александру стоит за Австрию. “На уничтожение Австрии нужно смотреть как на предварительный шаг, который поведет к нашему собственному уничтожению”. Однако в этот момент ни Франция, ни Австрия не были еще готовы к войне, и поэтому обе стороны, чтобы выиграть время, уверяют одна другую во взаимной дружбе. После сцены, сделанной Меттерниху 15 августа, Наполеон посылает к австрийскому министру Шампаньи с уверениями своего личного к нему расположения. Меттерних отвечает также проникнутыми дружелюбием словами и даже, в доказательство хороших отношений между обоими государствами, предлагает сопровождать Наполеона в Эрфурт, где должно было произойти свидание с Александром I. Скрытой мыслью Меттерниха, о чем он и пишет Стадиону, было следить и даже противодействовать переговорам Наполеона с русским царем. Когда Наполеон, отлично понявший намерения Меттерниха, отклонил его предложение, тот отправился во время Эрфуртской встречи в Вену, чтобы лично снестись со своим правительством.