Витус Беринг - Камчатские экспедиции Страница 112

В сообщенном известии монаха Козыревского о Курильских островах не упомянул я об одном обстоятельстве, а именно о том, что о шестом острове Шококи сказано было, якобы приезжают туда японцы на судах и берут там землю или руду, которую увозят в свое государство.

По всему виду сие с правдою не сходствует, потому что оное противно другим известиям, объявляющим, что японцы, разве ветром или погодою отбиты будут, не ездят далее острова Матмая; также и после о том не получено никакого подтверждения. Сие было главнейшее дело, коего исследование губернатор поручил полковнику.

Сверх того приказано было ему ехать от Чукотского Носа на лежащие против оного острова и матерую землю, обстоятельнее исследовать Шантарские острова, прилагать старание об учреждении купечества с японцами и тому подобное, однако на оное мало воспоследовало. Губернатор послал еще с полковником из шведских пленников одного морского флота лейтенанта именем Амбгорна Молина, которому велено для разных оных отправлений построить в Охотске несколько судов.

Но сей офицер рапортовал, будто в Охотске к строению морских судов леса способного не нашел. Между полковником и якутским воеводою ландратом[66] Иваном Васильевым сыном Ракитиным произошли ссоры, которые в отправлении дел великое препятствие учинили. Несчастьем князя Гагарина наконец все пресеклось.

Одно, что полковником Елчиным учинено, состояло в учрежденной им в 1718 году посылке к Шантарским островам, коих проведывание поручил он сыну боярскому Прокопию Филькееву. Сей Филькеев был еще жив в то время, как я находился в Якутске. По сему случаю получил я через него следующее известие.

С Филькеевым были и матросы, кои, морем едучи, объявили, что намерены они объехать не только Шантарские, но и все прочие в тамошних странах лежащие острова, даже до Курильских, а напоследок хотят зимовать на большом Шантарском острове, собственно называемом Шантар.

Понеже Филькееву сие предложение за неимением на то указа не угодно было, то он с двумя казаками при устье реки Тугура вышел на землю, прочие же поехали на остров Шантар, препроводили там зиму и много соболей промыслили. Неосторожность их при разведении огня была причиной, что весь лес на острове выгорел, отчего и соболи пропали. В следующее лето отправились они назад на матерую землю.

Там хотели они на берегу между Тугуром и Амуром реками ловить рыбу, но большая часть из них гиляками побита. Они полагали остров Шантар от юга к северу длиною в 20 верст, а шириною от 3 до 4 верст. На нем гор не сказывали. Буде же так, то как можно видеть оные острова с устья реки Уды?

Ибо и Филькеев утверждал, что оные острова лежат недалеко от реки Тугура и что от реки Уды до Тугура числится 8 дней езды на лодках.

Ежели взять положение берегов, как на ландкартах по сие время изображено было, а именно что оные от Охотска до реки Амура прямо простираются к югу, то причины к сомнению еще умножаются, ибо на морских берегах бывает не без выдавшихся мысов, которыми бы те острова закрылись. Но я имею разные причины думать, что берега от Охотска к реке Уды лежат к юго-западу, а от реки Уды к Амуру — к юго-востоку.

Если сие так, как то я и подлинно надеюсь, что оно со временем в самой вещи так найдется, то могут Шантарские острова такое положение иметь, что от реки Тугура к северу один после другого следует. Их больше быть может, нежели как мы себе представляем, ибо числа оных не означено. И потому ближние острова доподлинно с реки Уды видеть можно.

Следует теперь мореплавание, о котором некоторые думают, будто оно для того учреждено, дабы сомнение о соединении или отделении Азии и Америки оным решено было. Блаженной памяти император Петр Первый в начале 1719 года послал двух геодезистов, или, как тогда их называли, навигаторов, Ивана Евреинова да Федора Лужина, на Камчатку с инструкциею за собственною его величества рукою.

Я помянутой инструкции не видал, потому и не могу объявить доподлинно о ее содержании. А по прочетному указу ко всем сибирским начальникам, который также был за собственною рукою, велено было им ехать на Камчатку и далее, в котором пути во всем, чего ни пожелают, чинить им вспоможение и проч.

Самые геодезисты, которые в мае месяце 1720 года в Якутск прибыли, тем же летом на Камчатку отправились и в сентябре 1721 года в Якутск возвратились, о порученных им делах не объявили. А хотя за тем невозможно доподлинно о том знать, однако ежели рассуждать об определении по окончанию, то намерение оного отправления клонилось на одни Курильские острова и особливо, может быть, на тот, о котором слух носился, что японцы с него берут руду.

Вышеупомянутый голландский матрос Генрих Буш возил их морем. В первое лето поплыли они из Охотска в Большерецкий острог, а на другой год ехали они вдоль по Курильским островам. По прибытии к пятому острову (который, может быть, и шестой был, ибо Буш мог в числе оных ошибиться) приказали геодезисты стать на якорь. Буш хотя в том отсоветовал, потому что дно морское было каменисто, однако принужден был исполнить по их приказу.

От того потеряли они четыре якоря, а больше якорей у них не было. Каменьями канаты перерывало. К немалому их счастью, приехали они возвратно на Камчатку без дальнего вреда. Там наделали они деревянных якорей, к которым навязали большие каменья, и таким образом того ж лета возвратились они в Охотск.

Сие я слышал изустно от матроса. Евреинов, оставив своего товарища Лужина в Сибири, сам отправился с рапортом о своем пути и с картою Курильских островов, поскольку оные объехал, к великому императору и застал его величество в мае месяце 1722 года в Казани, когда сей монарх в Персидский поход отправлялся.

Его величество немалое удовольствие оказать изволил за труд Евреинова. Он совершенно исполнил по данной ему инструкции. Сие служит новым доказательством, что отправление реченных геодезистов не касалось до решения вопроса: соединяется ли Азия с Америкою или от нее разделяется?

Между тем вышереченное дело о сыскании прохода или соединения между двумя частями света не осталось у его величества бессмертной славы императора Петра Великого в забвении, паче великий государь написал сам, собственною своею рукою, незадолго пред его кончиною инструкцию, по которой проведывание учинить велел, а произведение оного в действо поручил генерал-адмиралу графу Федору Матвеевичу Апраксину.

В силу сего высочайшего императорского указа велено было учинить следующее.

1. На Камчатке или в другом удобном месте построить один или два бота корабельных с палубою.

2. Осмотреть северный берег, не соединяется ли он с Америкою.