Дмитрий Лухманов - Жизнь моряка Страница 113

Капитан Кэй, опасаясь, что «Тайпинг» хочет перехватить его лоцмана, решил ни за что не допустить этого.

Имея Данджнесс на ветре, а «Тайпинга» под ветром, он вытравил из среднего наветренного клюза манильский перлинь, который при дрейфе «Ариеля» лег по воде почти перпендикулярно к его борту и мешал обойти его с наветра и перехватить лоцмана.

Неизвестно, думал ли Мак-Кинон, капитан «Тайпинга», перехватить у капитана Кэя лоцмана или нет, но, увидев этот маневр, он сейчас же положил свой клипер в дрейф.

В 5 часов 30 минут утра появились лоцманские тендеры, направляющиеся к сигналившим клиперам. Капитан Кэй выбрал перлинь, снялся с дрейфа и чуть двигался между «Тайпингом» и лоцманскими тендерами. В 5 часов 55 минут лондонский лоцман поднялся на ют «Ариеля» и поздравил Кэя как капитана первого корабля, пришедшего в этом сезоне с грузом китайского чая.

В 6 часов утра оба клипера шли к Соут-Форленду под проводкой лоцманов. «Ариель» нес все свои обыкновенные паруса, а «Тайпинг» — еще и лисели с правой. «Ариель» был на милю впереди, «Тайпинг» медленно его нагонял.

Пройдя Дил, оба клипера вынуждены были убрать паруса. Позывные вместе с сигналом «требуется буксир» развевались под их гафелями. Из-за мыса показались два буксира: один, побольше и посильнее, шел впереди, другой, послабее, следовал за ним. Большой направился к ближайшему к нему кораблю, которым оказался задний «Тайпинг», «Ариелю» же пришлось воспользоваться услугами более слабого.

До Грейвсенда это не играло роли, так как обоим судам все равно приходилось ждать наступления прилива, чтобы пройти в Лондонские доки.

«Тайпинг» со своим мощным буксиром подошел к Грейвсенду на 55 минут раньше «Ариеля», но принужден был стать на якорь. «Ариель» принанял по дороге второй буксир, ошвартовал его под бортом и подоспел к Грейвсенду как раз в тот момент, когда можно было двигаться дальше. В 9 часов утра он был уже у ворот ост-эндских доков. «Тайпинг» решил следовать выше по реке и подошел к воротам Лондонских доков в 10 часов утра, но так как его углубление в воде было меньше, то он смог протянуться в ворота и ошвартовался у стенки на 20 минут раньше «Ариеля».

Такого финиша после трехмесячной океанской гонки мир еще не видал, и газеты подняли страшную шумиху, печатая сенсационные и самые фантастические интервью с капитанами, истолковывая вкривь и вкось права каждого судна на получение премии.

Фактически вопрос был решен следующим образом: всегда телеграммы о проходе судами Даунса были получены в соответствующих конторах, владельцы и агенты обоих шкиперов устроили совместное совещание, на котором после долгих дискуссий решили: судно, которое ошвартуется хотя бы всего на несколько минут раньше другого, должно получить обещанную чаеотправителями премию и владельцы другого судна не должны протестовать, так как протест может повести к заявлению чаеотправителей, что поскольку два судна оспаривают премию, то первого прибывшего фактически не было, а потому премия выдана быть не может ни тому, ни другому. Лондонские волки хорошо знали друг друга.

На основании этого соглашения владельцы «Тайпинга» получили без всяких хлопот премию в 10 шиллингов за тонну и поделили ее с владельцами «Ариеля», а капитан Мак-Кинон, получивший отдельно 100 фунтов стерлингов наградных, поделил их с капитаном Кэем.

«Серика», которую победители потеряли из виду перед подходом к Ла-Маншу, держалась ближе к французскому берегу и почти успела нагнать «Ариеля». Она проскочила в Темзу с тем же приливом на пару часов позже и ошвартовалась в вест-индских доках в 11 часов 30 минут.

Отставший «Файри кросс», бывший так долго лидером, попал в жестокий шторм под островом Уайт и пришел в ночь с 7 на 8 сентября, а шедший все время в хвосте «Тайтсинг» — утром 9 сентября.

Никто из всего флота клиперов, снявшихся из Фучжоу вслед за первой пятеркой, не сделал такого быстрого перехода. Последним, к великому огорчению его владельцев и разочарованию строителей, добрался до Лондона «Черный принц», на который возлагались большие надежды. Но строившие его инженеры ни в чем не были повинны; виноват был слишком осторожный капитан Инглис. Он не был гонщиком, при шквалах не приводил к ветру и не «вытряхал» ветер из парусов, как делали другие капитаны, а спускался на фордевинд и иногда далеко уходил с курса. Из-за неуверенности в правильности карт он боялся проходить проливами между Китайскими островами и огибал их на почтительном расстоянии. Убранные при засвежевшем ветре лисели и верхние паруса он не скоро решался вновь ставить. Под его командой «Черный принц» получил от моряков насмешливое прозвище, которое ближе всего можно перевести на русский язык словом «хвостист».

Колыбель мореходов

После выхода фрегата «Мария Николаевна» из дока и смены части практикантов мы снова тронулись в путь. На этот раз мы должны были посетить Хорлы, Новороссийск и Батум, а на обратном пути зайти в Севастополь, принять там на борт экзаменационную комиссию и идти в Одессу уже на зимовку, производя в пути проверку практических знаний выпускников, принятых нами с «Киева». Времени на эту вторую кампанию давалось три месяца.

Из Одессы мы снялись при тихом зюйд-весте и, пройдя в виду Тендровского маяка, спустились на юго-запад, чтобы отойти на почтительное расстояние от низкой песчаной Тендровской косы, тянущейся от крымского берега на ост-зюйд-ост почти на сорок миль. Вдоль этой косы почти всегда работает довольно сильное течение, очень опасное для парусных кораблей, идущих с юга в Одессу или в Днепровский лиман. Оно сносит их с курса к востоку, и в туманную или сильно пасмурную погоду не один десяток кораблей напоролся на косу с полного хода и сложил на ее песках свои кости.

Спустившись миль на десять южнее восточной оконечности Тендровской косы, где она вместе с крымским берегом образует одноименный залив, мы легли на восток, к входу в Каркинитский залив.

На другой день около двух часов пополудни мы пришли на вид Джарылгацкого маяка. Отсюда начинался узкий, обставленный вехами извилистый фарватер, ведший в порт Хорлы, являвшийся тогда частной собственностью миллионеров Фальцфейнов.

Их поместья занимали огромную площадь в степях между нижним течением Днепра и Перекопским перешейком. Богатство Фальцфейнов заключалось в нескольких тысячах десятин пашни, но главным образом в неисчислимых стадах тонкорунных овец.

Как ни извилист был хорловский фарватер, но генеральное его направление было на северо-восток, а легкий ветер дул от зюйд-веста, и течение было нам попутное.