100 великих удивительных людей - Михаил Николаевич Кубеев Страница 115

Почти всех сотрудников в научных центрах Буха проверяли на предмет их соответствия «наследственно-биологической полноценности и расовой пригодности». При выявлении «несоответствующих» – забирали с собой.

Тимофеева-Ресовского не трогали. Хотя могли. Его старший сын связался с антифашистами и ушел в подполье.

Как позднее стало известно, в берлинском гестапо давно лежали документы на арест советского ученого Николая Владимировича Тимофеева-Ресовского. Нужен был только повод. И повод появился: старший сын. Но отца не тронули. Почему? Потому что Ресовский начал работать с немецкими учеными, разрабатывавшими проект атомной бомбы, – именно Ресовскому поручили изучение воздействия радиации на живые организмы. Это его спасло.

В 1945 году, в завершающий майский этап Второй мировой войны, жизнь русского человека, работавшего в Берлине, по-прежнему висела на волоске. Гитлеровцы его не тронули, но в Берлин вошли советские войска, победители.

Он не прятался, не бежал. Хотя мог уйти к американцам, уехать в Аргентину, Бразилию. На родине его ожидали презрительное прозвище предателя, жизнь арестанта и заключенного. Он знал, но не покидал Берлин по одной причине – надеялся узнать о судьбе своего старшего сына, который распространял в Берлинском университете листовки и угодил в лапы гестапо. Весной 1945 года его надежды полностью развеялись, сын погиб в концлагере.

Советская военная администрация в Берлине использовала советского гражданина, ученого Ресовского в качестве директора Института исследований мозга в Бухе. Он наладил связи с оставшимися немецкими учеными, подготовил план работы. Наступил 1946 год, в Берлин прибыли сотрудники НКВД. Они отыскали Николая Владимировича Тимофеева-Ресовского, работавшего на нацистскую Германию.

Его пригласили на допрос и посыпались вопросы: «с кем встречался из советских ученых, назовите их имена и фамилии? Какие научные работы исполнял на благо нацистской Германии, чем помогал гитлеровской науке?»

Под конвоем отправили в Москву, как особо опасного преступника поместили во внутреннюю тюрьму на Лубянке.

Восемь месяцев изнурительных допросов. Он рассказывал все, что знал, о себе, о немецких ученых, о своих исследованиях. Теперь должен был ответить перед советским судом, почему не вернулся на родину. В 1947 году ему присудили десять лет лагерей и отправили в Самарковское отделение Карлага. Он там оказался при смерти. Тревогу забили знавшие его ученые. Знания человека такого масштаба могли бы пригодиться советской науке. В том же 1947 году в СССР начались активные работы по созданию атомной бомбы. Чем занимался Тимофеев-Ресовский в Берлине? Радиобиологией? Его срочно перевели на особый Объект, теперь это город Снежинск, он занялся изучением проблем радиационной безопасности. В 1951-м его освободили из заключения, а в 1955 году сняли судимость.

Его разыскивали шведские ученые, предлагали выдвинуть Тимофеева-Ресовского на Нобелевскую премию за его исследования в сфере мутации… Советские власти не ответили на запрос Швеции. После смерти Сталина многие в стране вздохнули свободно. Тимофееву-Ресовскому разрешили преподавать в Свердловском институте биофизики. Он защитил докторскую диссертацию, наступила реабилитация генетики. Его направили поработать в Обнинске – сфера научных занятий все та же, радиобиология и генетика.

И наконец, в 1969 году вернулся в Москву. Ему предложили должность консультанта в Институте медико-биологических проблем.

Книга-откровение Даниила Гранина «Зубр» появилась в 1987 года, спустя шесть лет после смерти Тимофеева-Ресовского. Она открыла глаза советскому и немецкому народу, какого человека они потеряли. Правда, прозвища Зубр у Николая Владимировича никогда не было. И только в 1992 году его реабилитировали. Посмертно…

Гениальный от комплексов

Сальвадор Дали, 1904–1989 гг

Среднего роста, 172 сантиметра, худощавый, с интеллигентными чертами лица и открытым лбом, но пугающими тонкими усиками, торчащими вверх, и выпученными глазками. Лицо узнаваемо? Безусловно. Это испанский, извините, каталонский, так он велел себя называть, художник, график, скульптор, режиссер, фотограф, писатель и общепризнанный позёр. Один из самых известных представителей сюрреализма, который прославился своим эпатажем, крикливостью, вывернутостью наизнанку.

Сальвадор Дали… Но сегодня без него, без его странных картин мировое искусство было бы не столь разнообразно, точнее, не было бы заполнено образной экстравагантностью личности. Чего-то не хватало бы? Крайности? Да, он пришел и заполнил собой эту крайнюю нишу. Сюрреализм с его появлением превратился в особый вид жанровой живописи. Он был первым, кто обнажил ту безуминку, которая есть в каждом человеке, и карикатурно экспонировал.

Для него не было неприкасаемых тем, он вторгался в человека, религию, технику, мировое пространство. Но больше всего любил «расчленять» женщин. Он видел вокруг себя реальность, но красками создавал свою сюрреальность. И безобразное стало искусством. Все находили, что это гениально.

Он родился в каталонском Фигерасе в 1904 году 11 мая, месяц упрямого Тельца. Назвали его Сальвадором. В городке проживало около 40 тысяч спокойных, набожных каталонцев. Отец – уважаемый человек, дон Сальвадор, спокойный, зажиточный нотариус. Но его сыночек… Жители хорошо помнили, как во время сиесты, когда все магазины были закрыты, сын нотариуса, ухоженный мальчишка, устроил на рыночной площади скандал. Требовал дать ему леденец. Ногами топал, визжал, будто его резали. Толпа собралась, подбежали полицейские. Упросили торговца открыть лавку, дать мальчонке сладость. Бесплатно. Лишь бы успокоился. Он добился своего.

И так во всем – капризами, истерикой, угрозами он утверждал свое единоличное право на исключительность, на талант, которому все дозволено.

За ним через четыре года на свет появилась сестра Ана Мария. В юности это была красивая пара. Они дружили. Ана после смерти матери заботилась о старшем братике, создавала ему все удобства и, когда он взялся за кисть, стала его первой натурщицей. До 1929 года оставалась первой моделью постепенно добивавшегося признания художника.

Обучение изобразительному искусству он начал в муниципальной школе, потом воспитывался в Академии братьев ордена маристов. В Кадакесе, куда приезжали отдыхать видные художники из Парижа, Барселоны, Мадрида, познакомился с современным искусством, узнал о живописи Пикассо. Он не забывал о чтении. Любил стихи Лорки, увлекся философией Фрейда.

В 1921 году он поступил в Королевскую академию изящных искусств Сан-Фернадо в Мадриде. Преподаватели обратили внимание на своеобразную манеру письма молодого художника из Фигероса, пытались его поправить. Зря старались – наткнулись на абсолютное неприятие критики. Странный юноша. Сальвадор Дали уже экспериментировал с кубизмом, дадаизмом, вырабатывал свой стиль письма. В 1926 году его выгнали из академии. За непочтенное отношение к преподавателям.

В Кадакесе, крошечном городке на берегу Средиземного моря, в гости к Дали, снимавшему там домик, прибыл поэт-сюрреалист Поль Элюар с женой Галой, русской по происхождению. У Галы было некрасивое лицо. Смотреть не на что. Но когда Дали увидел ее в темном купальнике на желтом песке, на фоне синего моря и голубого неба… Видение просилось на полотно.