Битва гигантов. Ротшильды, Рокфеллеры и Нобели - Брита Осбринк Страница 12

В 1885 году Людвиг Нобель посылает Тёрнудда поездом на Черное море, в Батум. Товариществу нужна земля для новых предприятий. «Пришлось принимать разные меры предосторожности; прежде всего купили самый большой глиняный горшок, какой только сыскали в Баку. Его обшили во много слоев одеялами и заполнили льдом из подвалов „Виллы Петролеа“. Затем упаковали в ящик 100 бутылок зельтерской, перекладывая их опилками и опять-таки льдом». Взяли также по два веера на человека. И вот Густав и землемер Карасев размещаются в салоне первого класса, где тотчас распахивают все окна и двери и опускают все шторы. Жара усиливается, и к концу путешествия оба едут в одних рубашках. Сутки они добираются только до Тифлиса. «Местность приобрел гористый характер, и впервые за почти два года взгляд мог снова ласкала пышная зелень». Их путь лежит мимо золотеющих нив и цветущих долин. Позади остаются развалины то ли рыцарских, то ли разбойничьих замков, орлиные гнезда на вершинах утесов. Как явствует из описания, в отвесных скалах высечены целые города. Поезд взбирается все выше, и Густав, забыв про жару, неотрывно смотрит в окно. «Жители здешних гор со своей светлой кожей, белокурыми волосами и голубыми глазами оказались очень похожи на наших северян, а уж дети в национальных костюмах были точь-в-точь как деревенские ребятишки в Финляндии».

Они прибывают в бывший турецкий город Батум, где приглядывают подходящий участок и решаются на покупку. Его владелец, Гемий Ахмат Касимаба, живет в горах. По дороге к нему их останавливает громовой окрик «Стоять!»: сверху, из-за каменного бруствера в чаще леса, поблескивает ружейный ствол. Они знакомятся с Ахматом, почтенным 80-летним старцем с длинной седой бородой, восхитительным орлиным носом и голубыми глазами, в которых светится задорный, живой огонек. Происходит обмен любезностями, гостей угощают мацони и кукурузными лепешками, турецким кофе и кальяном. «И тут я выдвинул свое предложение. Неспешно обдумав его, Ахмат сказал, что хочет узнать мнение родни, после чего в комнату пожаловали не только мужчины, но и прежде остававшиеся невидимыми женщины в чадрах. Я был тем более поражен, когда дело было с ходу решено госпожой Касимаба, которая, выслушав предложение, некоторое время внимательно рассматривала меня, а потом заявила, что нужно согласиться на сделку, поскольку чужеземец ей весьма нравится и наверняка станет кабалетцам добрым и верным другом. […] В отличие от других восточных народностей, у кабалетцев женщина пользуется огромным уважением и ее голос в большинстве случаев оказывается решающим. Зато в трудную минуту приходится вставать рядом с мужчиной – не менее его вооруженной и храброй».

Далее Тёрнуд пишет: «В лице Людвига Нобеля я обрел хозяина, который всякий раз видит дальше меня и не только на словах, но и на деле осуществляет задуманное, причем столь быстро, что иногда подхватывал другую, из мимоходом брошенных мною, разработал ее и приказал довести до конца.

Проклятие всех прочих предприятий – деньги – он, казалось, выкапывал из-под земли; как бы то ни было, они в конце концов неизменно являлись, так что наш неутомимый муравейник трудится сутками напролет и на результаты его самоотверженного труда невозможно смотреть без радости, ибо целые поселки возникают словно по мановению волшебной палочки и там, где еще месяц назад была безлюдная пустыня, сегодня, как звезды в ночи, горят тысячи огней. И альфа и омега всего этого Людвиг Нобель. Какой богатырский дух живет в этой хрупкой оболочке и как он умеет заразить своим энтузиазмом всех, кто оказывается с ним рядом; иногда кажется, будто все на свете зависит лишь от желания и воли!»

«Не случайно у нас снова ожидаются грандиозные усовершенствования и стройки. Здесь идут вперед семимильными шагами. Сегодня приходит телеграмма: „Не могли бы вы в 1884 г. произвести столько-то миллионов пудов?“ Завтра отсылается ответ: „Могли бы“, а послезавтра следующая телеграмма: „Затребуйте необходимые средства и исполняйте“».

«В настоящее время положение таково, что рынок Российской империи целиком зависит от нас, и мы всерьез подумываем о вытеснении американцев не только из Европы, но и из Азии. Теперь взгляды наши устремлены в одну точку – на Батум, и я надеюсь в течение 1884 года наладить оттуда крупные поставки, с одной стороны – в европейские порты, с другой – в Турцию, Египет и Ост-Индию. В мыслях я уже вижу, как нобелевским керосином освещают себе путь в Центральной Африке дикари Стенли».

«Вчера, в самое Рождество, я приобрел для нас дагестанские серные копи, которые в свое время поставляли серу на пороховой завод Шамиля, четверть века сражавшегося с превосходящими русскими силами. Тут все обернулось как в сказке. Для производства керосина нам требуется 100 тысяч пудов серы в год. Сицилийская сера дорожает и становится нам не по карману. Когда положение кажется совсем аховым, объявляются бывшие воины Шамиля и рассказывают чудесную историю про волшебные горы и нескончаемые запасы серы, запрятанные среди лесов в труднодоступном горном районе Дагестана. Скоренько туда посылают с сопровождением скандинава [т. е. самого Тёрнудда. – Б. О.]. В пути его кормят исключительно ослятиной, а в Баку он возвращается с туземным владельцем горы, после чего никто оглянуться не успевает, как гора переходит во владение Нобеля! Ура! Ловко мы это спроворили! А сам Нобель тем временем понятия не имеет о происходящем. Впрочем, с чего бы ему быть недовольным, если мы сбережем ему эдак сто тысяч рублей в год?»

Глава 3. Нобели в Баку

Условия жизни в Баку в то время были крайне тяжелыми для его обитателей. Зимы там были снежные, летом стояла тропическая жара; то тебя донимал ледяными стрелами ветер норд, то изводили ревущие песчаные бури. Собирали свою дань холера, тиф, малярия и легочные болезни. Потеряв нескольких добрых помощников, Людвиг Нобель понял, что уроженцам северных широт следует создать более комфортные бытовые условия. Густав Тёрнудд оставил подробное описание того, как выглядел поселок Петролеа в 1882 г. Спустя два года строительство было закончено и сотрудники с семьями могли справлять новоселье! За стенами «Виллы Петролеа» было возведено жилье также для садовников, кучеров и сторожей.

Поселок стал достопримечательностью, подлинным оазисом среди тропической жары и окружавшей Баку бесплодной полупустыни. Благодаря чернозему, привезенному из плодородных окрестностей Ленкорани, и пресной воде, доставляемой с Волги, цвели сады. Питьевой водой жителей обеспечивал опреснитель. В конце весны морем доставляли 800 тонн льда, которого должно было хватить на весь летний сезон. Из порта к нефтеразработкам протянули первую в Баку телефонную линию – компании «Белл».

Людвиг регулярно сообщает Альфреду об успехах товарищества, и