Прогулки с Андреем Толубеевым. Записки театрального дилетанта - Михаил Константинович Зарубин Страница 12

После «Салемских колдуний» театральные критики назвали его ведущим актером Санкт-Петербурга, и это, безусловно, заслуга режиссера — Темура Чхеидзе. Одна из последних работ Толубеева — роль Сержа в спектакле «Арт» по пьесе Ясмины Резы. Это трогательная и добрая история о том, как трое друзей договорились не предавать друг друга, какие бы испытания не послала им судьба, о том, что нужно быть терпимее друг к другу, милосерднее. В этом спектакле Толубеев играл со своими коллегами Валерием Дегтярем и Геннадием Богачевым — со временем их профессиональные отношения переросли в дружеские, несмотря на то, что характеры у них совсем разные. Толубеев — спокойный и уравновешенный, Богачев — более эмоциональный и решительный, а Дегтярь — скорее философ. Возможно, именно поэтому они и сошлись. В этом спектакле три актера азартно спорят о сущности искусства и его формах, и вместе с ними спорят и сопереживают зрители…

Андрей сыграл около семидесяти ролей в кино и на телевидении. Не все они однозначны, были и откровенные неудачи. Не брезговал актер играть и в сериалах, и старался делать это так, чтобы быть примером для своих более молодых коллег — без всяких скидок. Среди них — полковник Вощанов в «Бандитском Петербурге» и шеф спецслужбы Иван Иванович в «Агенте национальной безопасности». И если «Агент национальной безопасности» — сериал весьма поверхностный, развлекательный, несколько ироничный, с обаятельными героями, то «Бандитский Петербург» — художественно-публицистический фильм с ярко выраженной гражданской позицией.

Нагрузка на Андрея была огромной. В последнее десятилетие своей жизни он тянул на себе весь репертуар БДТ — играл десятки спектаклей в месяц. Играл так, как и положено мастеру — образцово, без сбоев и помарок. Сила его таланта была такова, что он подчинял себе любой зал, делая это легко и незаметно. Выросший за кулисами Александринки, Толубеев естественно впитал способность к артистическому и изысканно-умному рисунку своих ролей. За его героями следить было увлекательно и волнующе, он очаровывал зрителя интеллектом и страстью, подлинностью своего существования на сцене, глубиной проникновения в роль. От его игры у меня в буквальном смысле слова захватывало дух…

В театре об Андрее говорили с теплотой, что редко бывает в таком доме — его любили. Для нас, зрителей, он кумир.

Театр всегда занимал особое место в сердцах россиян. Он предмет гордости, отдушина, утешитель. Именно игра русских, а затем советских актеров, а сейчас российских, отличается особой душевностью, проникновенностью и достоверностью.

Артист — это просветитель, трибун, бунтарь. Эти слова запали мне в душу, я выучил их наизусть, уж не верю, что где-то их вычитал. Уже верю, что это мои слова. Мое отношение к театру, к актерам.

Я помню слова К. Лаврова, что театр — это, прежде всего, актеры. Именно на них приходит зритель, они доносят до зрителей мысли драматурга, для этого именно в них вложен огромный труд мастеров многочисленных театральных профессий.

Именно актеры становятся властителями дум общества.

Актер — это одновременно и самое начало, исток театрального искусства, и его вершина, завершающий итог. Давным-давно его индивидуальное искусство могли поддерживать разве что костюм или маска. Все остальные средства художественной выразительности и театральные профессии (драматургия, декорационное искусство, свет, режиссура) зародились и сформировались позже. И их становление обусловило историческое развитие актерского мастерства, стремление как можно полнее раскрыть индивидуальность актера, поддержать и дополнить воздействие на зрителя. Однако и сегодня, при огромных возможностях театра и разнообразии средств художественной выразительности, во время спектакля актер по-прежнему один выходит на непосредственный контакт со зрительным залом, вобрав в себя во время репетиционного периода подготовки спектакля весь опыт и возможности смежных театральных профессий. И как бы ни велик был вклад режиссера, художника, композитора, балетмейстера, дирижера и других театральных служб в создание спектакля, конечный его успех зависит в первую очередь от актера, являющегося накопителем и проводником идей постановочной группы. Высокий уровень актерского мастерства способен многократно умножить и укрупнить творческий замысел спектакля; низкий, непрофессиональный уровень — уничтожить самое блистательное постановочное решение.

Собственно, в этом и состоит двойственность профессии актера, обусловливающая немалые психологические трудности. С одной стороны, эта профессия крайне зависима от множества факторов (от возможностей, заложенных драматургом в ролевой материал, и режиссерского умения работать с актером до слаженной работы театральных, технических цехов во время спектакля и настроения зрительного зала); с другой стороны — именно в актере заключена квинтэссенция всего театрального искусства. Недаром на протяжении всей мировой истории театра слава ни одного самого популярного драматурга, режиссера, балетмейстера не может сравниться со степенью популярности актерских «звезд»: именно они становятся истинными властителями дум зрителей, воплощая и символизируя Театр.

Рабочие инструменты актера — это его тело; пластика, моторика, голосовые данные, музыкальный слух, чувство ритма, эмоциональность, наблюдательность, память, воображение, эрудиция, скорость реакции. Соответственно, каждое из этих качеств нуждается в развитии и постоянном тренинге — только это позволяет актеру находиться в рабочей форме. Как балетному актеру каждый день приходится начинать с цикла упражнений у станка, оперному — с вокализа и распевок, так драматическому актеру насущно необходимы ежедневные занятия сценической речью и движением.

Важнейшим соавтором актерской работы становится и сам зрительный зал, внося ежедневные коррективы в отрепетированную роль. Процесс актерского творчества всегда совершается совместно со зрителем, в момент спектакля. И каждый спектакль остается уникальным, неповторимым.

Для чего я это рассказываю — совсем не для того, чтобы показать свои знания, полученные от общения с театральными работниками, от книг о театре, — хотя они помогли мне. Говорю потому, чтобы было ясно, что актерская работа не сахар. Это адский труд. Иногда говорят, что только физический труд является работой. Однако я видел актеров в поту, обессиленных, не в состоянии поднять руку, сделать шаг. С чем это сравнить: с работой каменщика, бетонщика?

Андрей Толубеев был больше чем артистом — он был человеком, умеющим любить на сцене и наполнять тысячный зал надеждой, связанной с этим чувством.

Характером Андрей пошел в отца, видимо, поэтому с годами возрастала тяга к общественной работе. Он был председателем Санкт-Петербургского Союза театральных деятелей и много сделал на этом посту. Эта общественная должность не была для Андрея формальностью — он защищал своих коллег на всех уровнях и в любых кабинетах, зная, как иногда тяжело и непросто живется пожилым одиноким артистам. У Андрея не было врагов, вернее, его врагами были равнодушие