Поединок. Начало - Виктор Державин Страница 12

— Во что другое?

— Ты знаешь, сколько в Москве стоит недвижимость, как её там не хватает и какими темпами она растёт?

— Не интересовался никогда.

— А вот возьми и поинтересуйся. Купив с десяток квартир на этапе строительства, после постройки можно их продать вдвое или даже втрое дороже. Это по мелочи. А люди там ещё и всякие торговые и иные коммерческие площади строят. Там быстро всему учатся.

— И обналичить можно будет?

— Обналичивание — это всего лишь вопрос денег. Стоит это не так уж дорого. Но это отдельный вопрос. В России свободно ходит доллар, вообще нет проблем.

— А почему же ты сам не куёшь металл?

— Рон, у меня нет денег! Я только недавно стал генеральным менеджером. Мы живём пока очень небогато. Кроме того, желательны для этого именно наличные, это лучше всего. Как там это работает с этими всякими офшорами, я понятия пока что не имею.

— Нас не кинут?

— Вот! Если есть деньги, это самый больной вопрос.

— И как его решать?

— Не знаю. Но есть одна идея, теоретическая. Давай вместе думать.

— Говори.

— Я заметил, что всё больше богатых русских, а значит, и со связями начинают с кем-то вести дела здесь. То есть наши вполне могут оказать давление на русских, с которыми они ведут дела, а те, в свою очередь, имеют огромные возможности в России. Короче говоря, самыми надежными нашими гарантами могут быть наши местные финансисты, банкиры. У тебя есть такие знакомые?

— Ну откуда они у меня?

— А ты вообще где служишь конкретно и чем занимаешься? Ты же вроде бы в министерстве обороны служишь, или я ошибаюсь? Там наверняка с кем-то имеешь дело, ведь твоё министерство заправляет огромнейшими деньгами. Именно военные больше всех в нашей стране тратят заработанные такими, как я, налогоплательщиками деньги. Значит, и связи должны быть соответствующие.

— Я служу в Объединённом штабе Комитета начальников штабов в управлении стратегического планирования J-5. И к деньгам с твоих долбаных налоговых грошей не имею ни малейшего отношения.

— Жаль. А чем твоё управление занимается, если не секрет? — разумеется, я знал ответ на этот вопрос, но интерес естественный, его можно и нужно проявлять для достоверности.

— Хернёй разной занимаемся. Неважно. Тем более вообще всё секретно. Лучше тебе об этом не спрашивать меня больше.

— Извини.

— Нормально. Думаешь, ты первый? Никому не могу сказать, чем конкретно занимаюсь. Ладно. Так что думаешь?

— В принципе, я знаю одного, с кем можно попробовать встретиться. Он часто бывает в Майами, и сейчас как раз там. Но что ему предложить? Чем ему мы можем быть интересны?

— Ничем. Не морочь себе голову. Надо по-другому действовать.

— Как?

— Выходи на своего друга и, если он хочет что-то делать здесь, предложи ему всяческую помощь.

— А чем мы можем помочь ему здесь?

— Много чем. Начнём с самого простого. Объясни ему, что Америка — это страна чёртовых юристов, их здесь просто до хрена. Но нормальных юристов и по нормальным деньгам ему здесь тяжело будет найти. А я ему найду, обещаю. У меня есть очень надёжные связи и друзья. И так по любому вопросу: нужны нормальные услуги за разумные деньги — это к нам. Причем многие специалисты будут с легальными лоббистскими возможностями.

— Надо подумать.

— Виктор, я сторонник вести дела в бизнесе честно и тебе советую не врать. Обещаем только то, что можем. С самого начала следовать этому правилу со всеми партнёрами, какие только будут. Интересно — работаем, нет — ищем других. Выясни детали проекта инвестиций в России и направь мне по электронной почте.

— А ты не опасаешься, что почту может кто-то просматривать?

— Я ничего не нарушаю. Почта личная, а если её читают, то там много всего, что касается инвестиций. Выясни, что твоего друга интересует в Америке, есть ли у него здесь интересы. Если у нас с ним будет взаимовыгодность, взаимная заинтересованность, то это и есть самые лучшие обоюдные гарантии. Начнём нормально работать. И не тяни, нет времени долго думать. То, что предложил тебе я, больше никто не предложит. А я могу тебе дать просто под расписку и на определённый срок до трёх миллионов. Всё-таки это риск. Причём деньги дам тебе без процентов. Второй риск, но уже более-менее взаимный — это то, что мы создадим совместный офшор.

— Стоп! Рон, давай ещё раз более подробно про схему с этими офшорами.

— Вот тебе пример. Ты создаёшь офшор на Каймановых островах. Ты один учредитель. Допустим, твоя жена или специально обученный бухгалтер, который стоит там недорого, становится генеральным менеджером. То есть для всех, кроме твоей жены или этого менеджера, конечный бенефициар, то есть ты, неизвестен. Понятно?

— Вполне.

— То же самое я. Могу там же открыть офшор, могу на Бермудах или в другом месте. Потом эти две фирмы приходят на Британские Виргинские острова и создают там третью фирму. И уже сами Британские Виргинские острова не знают, кто там конечный бенефициар.

— Но мы-то с тобой знаем.

— Что?

— Я знаю, что ты там у себя учредитель, собственник и бенефициар.

— Ни черта ты не будешь знать! Кто там будет сидеть — сестра, я сам или какой-нибудь наркоман — тебе без разницы, и мне спокойно. Тебе тоже спокойно. Нет проблем! Вообще не вижу. Мы перечисляем деньги твоему другу в Россию, он нам передаёт наличные. Только вот непонятно, как и где.

— Дошло. Я всё уточню и узнаю. Теперь у меня самого много вопросов.

На этом деловая часть нашего разговора была окончена и вскоре мы разошлись.

Что в итоге получилось?

Рон предложил мне солидные деньги для инвестиций без процентов. Я ему их буду отдавать постепенно, по мере окупаемости инвестиций. Мой интерес очевиден и очень материален. Интерес Рона тоже понятен. У него есть незадекларированные деньги и есть трудности их инвестирования. Создаются офшоры, и я становлюсь их реальным оператором. Рон нарушает законы США, но докопаться до этого будет очень сложно, точнее, как я понимаю, невозможно без целенаправленного и конкретного слива. По его намёкам я понял, что доказать его причастность может только первый офшор из цепочки, и, как я понял, он создаст его сам, без меня. Точнее, он упомянул вскользь свою родную сестру, юриста, бухгалтера — это детали, и они очень важны. Пока ничего не понятно и только намёки. Но у меня, скорее всего, не будет никаких доказательств, компрометирующих Рона, за исключением расписки за деньги, которые он мне даст. Но про расписку он