Олег Нечипоренко - КГБ и тайна смерти Кеннеди Страница 12

Отчетность гидов в «Интуристе» была поставлена хорошо. Все отчеты, в которых также содержалось большое количество информации для работы самого «Интуриста», пожелания, рекомендации и замечания туристов стекались в экскурсионно-методический отдел (ЭМО), где они фильтровались КГБ, который вылавливал сведения, необходимые для решения своих специфических задач.

Однако основным средством проверки поведения туриста, выявления его контактов среди советских граждан, осуществления оперативных комбинаций по «подводу» к нему «нужных людей» была, естественно, собственная агентура, которую КГБ вербовал среди сотрудников «Интуриста». Отбор кандидатур для вербовки шел по очень жестким критериям пригодности для участия в оперативной деятельности. Едва ли половина «интуристовцев» отвечала этим требованиям.

Работа по интуристам велась разведкой и контрразведкой по-разному. Контрразведка отталкивалась в первую очередь от поведенческих признаков, которые давали основания полагать, что турист выполняет поручение спецслужбы противника, а разведка — от анкетных данных. Предварительная селекция возможных кандидатов на вербовку шла по таким признакам, как указанные в анкете социальная и профессиональная принадлежность туристов, место работы и место жительства. Место жительства изучалось с точки зрения досягаемости для наших заграничных резидентур, поскольку передвижения советских официальных представителей за рубежом и западных в СССР были ограничены определенными зонами. Это необходимо было учитывать при организации разведывательной работы «легальными», то есть находящимися под официальными прикрытиями, резидентурами.

Примерно так же работали с советскими туристами спецслужбы Запада. Они поддерживали с владельцами туристических компаний доверительные отношения, имели агентуру среди их сотрудников. В свою очередь, зарубежные резидентуры разведки КГБ изучали такие компании по линии внешней контрразведки, а вся полученная информация о выявленной агентуре спецслужб противника немедленно направлялась во Второе главное управление. Разведка и контрразведка КГБ взаимодействовали на этом участке очень тесно.

Недавний морской пехотинец США, а ныне «студент» Ли Харви Освальд оказался не совсем обычным туристом и, едва ступив на советскую землю, повел себя совершенно неожиданно. Вновь обратимся к ОКУ: «На следующий день они (с гидом. — О.Н.) отправились осматривать достопримечательности города. Почти сразу же Освальд сообщил ей, что он хочет порвать с Соединенными Штатами и стать гражданином Советского Союза. Как видно из «Исторического дневника», который вел Освальд, Римма позднее сообщила ему, что она поставила в известность о его намерениях Главное управление «Интуриста», которое, в свою очередь, передало эти сведения в Отдел паспортов и виз (вероятно, Отдел виз и регистрации Министерства внутренних дел СССР). Ей было поручено помочь Освальду составить прошение на имя Верховного Совета СССР о предоставлении ему советского гражданства. Это письмо Освальд послал в тот же самый день» (ОКУ. Прил. 13. С. 690).

Естественно, что столь серьезное и поспешное заявление только что прибывшего в СССР молодого американца немедленно стало достоянием КГБ. Вот как были отражены те же события в документе 15-го отдела ПГУ — справке о пребывании в Москве «американского туриста Ли Харви Освальда»:

«Справка о пребывании в Москве американского туриста ЛИ ХАРВИ ОСВАЛЬДА.

16 октября 1959 года в Москву в качестве туриста прибыл американский гражданин ЛИ ХАРВИ ОСВАЛЬД. В первый же день своего пребывания в Москве в беседе с переводчицей ШИРОКОВОЙ Р.С. он заявил, что приехал с намерением остаться в Советском Союзе и принять советское гражданство, и в связи с этим интересовался, кому и куда направить соответствующее ходатайство.

Вскоре он известил ее, что направил в Верховный Совет Союза ССР заявление и ждет решения.

Объектами показа Освальд совершенно не интересовался и весь был поглощен мыслью остаться в Советском Союзе.

О себе он рассказал, что одинок, родителей или других близких родственников не имеет; до 17-летнего возраста учился в средней школе в Техасе, в 1956 году, в связи с тяжелыми материальными условиями, поступил в армию, военную службу проходил в Калифорнии, Японии и на Филиппинах. Мысль о поездке в Советский Союз и принятии советского гражданства, по его словам, он вынашивает давно. По убеждениям своим является коммунистом, хотя в организации не состоит, в силу своих убеждений не хочет и не может оставаться в капиталистической Америке и желает жить и работать в первой в мире коммунистической стране».

Очевидно, сам того не ведая, заокеанский гость, как говорится, попал с корабля на бал.

Вряд ли он, обращаясь в Верховный Совет СССР со своей просьбой, знал, что менее чем за две недели до его приезда в Союз, 4 октября, в газете «Правда» были опубликованы «Призывы ЦК КПСС к 42-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции», в одном из которых было заявлено: «XXI СЪЕЗД КПСС ОЗНАМЕНОВАЛ ВСТУПЛЕНИЕ НАШЕЙ РОДИНЫ В ПЕРИОД РАЗВЕРНУТОГО СТРОИТЕЛЬСТВА КОММУНИЗМА. НАРОДЫ СОВЕТСКОГО СОЮЗА! ВСЕ СИЛЫ, ВСЮ ЭНЕРГИЮ — НА ВЫПОЛНЕНИЕ ВЕЛИКИХ ЗАДАЧ КОММУНИСТИЧЕСКОГО СТРОИТЕЛЬСТВА!»

Так что «новый строитель коммунизма» в лице американского туриста мог оказаться весьма кстати, да и возможностей для приложения его молодых сил и бьющей энергии на этом поприще в Союзе было хоть отбавляй.

Обращение Освальда с ходатайством о получении советского гражданства активизировало работу кровеносной системы государственного бюрократического организма, словно инъекция.

Уже 17 октября из Канцелярии Президиума Верховного Совета СССР с пометкой «Срочно» на имя заместителя председателя КГБ СССР А.И. Перепелицына поступило письмо номер 435 следующего содержания: «В соответствии с договоренностью, направляю Вам поступившее в Верховный Совет заявление американского гражданина Ли Харви Освальда, в котором содержится просьба о его приеме в советское гражданство». Письмо было подписано заместителем начальника Канцелярии Президиума Верховного Совета СССР В. Высотиным.

На письме в КГБ наложили резолюцию: «Срочно. Тов. Прокопенко А.В. Совместно с ПГУ и ВГУ рассмотрите и внесите предложения. Перепелицын. 17.10.59» (Дело Освальда. Т. 1. С. 87). В тот же день Учетно-архивный отдел КГБ (УАО), в обязанности которого входила переписка по подобного рода вопросам с различными организациями за пределами КГБ, запросил Первое и Второе главные управления и немедленно завел на Освальда «дело спецпроверки».