Тофик Бахрамов - Судья показывает на центр Страница 12

Улыбнувшись ему в ответ, я по старой студенческой привычке на всякий случай про себя послал его к черту.

И вот мы вышли из комнаты на воздух. Невольно вспоминаю старинную судейскую присказку: «Тот не судья, кто не пробовал поле «Уэмбли». С удовольствием отмечаю, что ко мне она уже не относится…

Почти весь поединок уругвайцы провели в глухой обороне. Их соперники действовали мощно и целеустремленно. Они бросали в атаки нападающих, полузащитников, даже крайнего защитника Коэпа. Но безупречная игра «чистильщика» Троче и вратаря Мазуркевича сводила на нет их усилия. Не хватило британцам и доли спортивного счастья: однажды мяч скользнул по верхней перекладине, несколько раз проходил буквально в сантиметрах от боковых стоек.

Жолт в целом, по-моему, хорошо провел состязание. Мне понравилось, что он реагировал на нарушение правил только после завершения той или иной ситуации. В большей степени его заслуга, что журналисты с удовлетворением отмечали: «матч в целом прошел в рамках правил и не отличался грубостью».

Впрочем, это утверждение не совсем точно. В конце матча Стайлз, самый маленький и самый задиристый игрок английской команды, чувствуя, что время уходит, и будучи не в силах справиться с охватившей его досадой, дважды на глазах судьи ударил кулаком в лицо уругвайского футболиста. Жолт ограничился замечанием.

Наблюдая за этим моментом, я мучительно пытался решить для себя: удалил бы я сам Стайлза или нет? Ответа на этот вопрос я ни тогда, ни сейчас дать так и не могу. Столько привходящих обстоятельств, которые нельзя не учитывать: первая игра, торжественная обстановка, омрачить которую представлялось кощунством… Видимо, только самому оказавшись «в шкуре» Жолта, можно было бы получить сколько-нибудь однозначный ответ.

Все английские газеты на следующий день либо ничего не писали о хулиганском поступке Стайлза, либо едва касались его. Зато они устроили настоящий погром Рамсею.

Сам Рамсей был честен.

— Я разочарован результатом игры, по не самой игрой, — заявил он. — Уругвайцы оказались достойными партнерами. Конечно, обидно, что мы не забили гола, но, имея в штрафной площадке соперника 7-8 его игроков, трудно добиться этого. Уругвайцы умело защищались, были хороши в борьбе за верховые мячи, редко ошибались. Несмотря на результат игры, я верю, что мы можем завоевать Кубок.

После матча открытия я решил посмотреть матч с участием Швейцарии, игру которой с Испанией предстояло судить во втором туре. Я старался внимательно приглядеться к команде, выявить ее слабинки. Одновременно меня интересовал арбитр X. Филипп из Шотландии, его методика, трактовка правил.

Я сразу же обратил внимание, что Филипп, например, в отличие от своих английских коллег, в зародыше пресекает малейшую грубость. В условиях, когда одна команда — сборная Швейцарии — чуть ли не вся оттянулась в защиту, а другая — сборная ФРГ — чуть ли не целиком была в атаке, он добился угрозой наказания резкого сокращения числа силовых приемов. Филипп, несмотря даже на пенальти в ворота швейцарцев во втором тайме, добился корректной игры.

На следующий день утром руководитель судей Астон, наставляя арбитров, которым предстояло проводить матчи, особо обратился к Готфриду Динсту, рефери матча итальянской и чилийской команд.

— Самым позорным состязанием в моей практике был поединок сборных Италии и Чили на прошлом чемпионате мира, — сказал он. — Прошу вас, Готфрид, сделайте все, чтобы не повторить мой печальный опыт.

Через несколько часов в интервью журналистам Динст заявил:

— Я не собираюсь обращаться с особым напутствием к игрокам. Надеюсь, они сами понимают, что им дается шанс на реабилитацию в глазах болельщиков.

Как швейцарский арбитр провел встречу, я не видел, но на разборе, который состоялся 14 июля, его хвалили. Все выступавшие подчеркивали исключительную взаимную корректность футболистов. Такие разборы — всегда дотошные и нелицеприятные — проводились после каждого игрового дня, и в ходе их мне, как и моим коллегам, довелось почерпнуть немало поучительного.

В свободные дни со своими коллегами, иногда с Николаем Гавриловичем Латышевым я часами бродил по Лондону, стараясь лучше познакомиться с этим городом.

Шеффилд, где мне предстояло проводить матч второго тура, — в трех часах езды от британской столицы.

Перед началом поединка мне перевели напутствие тренера швейцарцев Альфредо Фони своим футболистам: «Я разочарован вашей игрой против Западной Германии, поэтому призываю всех — сегодня должно засверкать солнце для Швейцарии».

Увы, шеффилдское небо, затянутое непроницаемой пеленой облаков, обмануло и его, и мои ожидания. Я выходил на поле с некоторой тревогой. В дождь на скользком английском газоне чувствуешь себя как на катке. Ощущение не из приятных.

Как ни странно, тон задали швейцарцы. На 29-й минуте их нападающий Квентин, получив диагональную — с края на край — передачу, ворвался в штрафную, обыграл центрального защитника испанцев и спокойно послал мяч в сетку мимо бросившегося ему навстречу вратаря Ирибара.

В начале второй половины игры форвард швейцарцев забивает головой еще один мяч. За секунду до этого с невероятной силой нападающий оттолкнул от себя Ирибара, тот отлетел к дальней штанге. Швейцарец пытался опротестовать назначенный мной штрафной, но напрасно.

А вскоре испанский защитник Санчис после ошибки вратаря сравнял счет. Испанцы заметно прибавили, значительно усилив мощь своих атак. Блестяще защищал ворота швейцарец Эльзенер, отразивший несколько чрезвычайно трудных мячей. Но и его искусство оказалось бессильным после удара Амансио.

— Находясь на правом краю, я увидел, что Хенто сделал в мою сторону сильную передачу, — рассказывал Амансио обступившим его испанским журналистам после матча. — Мяч летел высоко над землей, и я успел подумать, что если не сделаю броска, то шанс будет упущен. Прыгнул, ударил по мячу головой и… потерял сознание. Очнулся — лежу в воротах, а вокруг наши футболисты. Спрашиваю: «Что случилось?». Они говорят: «Ты забил гол. Мы почти победили». Этот мяч действительно был решающим.

Поздно вечером по телевизору я смотрел видеозапись захватывающего поединка Бразилия — Венгрия. Впервые за восемь лет непобедимые бразильцы познали горечь поражения.

Я глубоко сочувствовал замечательной команде Пеле. Ведь я сам некогда с уверенностью предсказывал им третью победу подряд! Однако, как показал чемпионат, никто не хотел считаться со старыми заслугами. В каждом состязании противники выкладывались до конца. Бразильцы же надеялись, что от них таких усилий не потребуется, — и просчитались. По существу, они не были как следует готовы к первенству. У меня сохранилась выписка об итогах медосмотра футболистов Бразилии за полтора месяца до открытия первенства мира. Бразильские журналисты с тревогой обращали внимание руководителей сборной на низкую психологическую и физическую готовность спортсменов. В частности, например, психологическая готовность Пеле и Гарринчи была определена специалистами в 30, а физическая — в 50 процентов. И они не были в числе последних! Даже лучший — Жильмар набрал только 70 процентов. Конечно, при таком уровне нельзя было рассчитывать на успех.