Бруно Нардини - Жизнь Леонардо. Часть четвертая.(с иллюстрациями) Страница 12

Замок был построен дворянским родом Амбуаз для церковных нужд, впоследствии он перешел во владение одного из фаворитов Людовика XI и превратился в мощную крепость. В 1490 году замок Клу был за 3500 дукатов куплен Карлом VIII, который его расширил и перестроил. Теперь замок принадлежал матери короля Луизе Савойской и его сестре Маргарите Ангулемской. Обе знатные дамы великодушно предоставили его в распоряжение Леонардо.

Король Франциск I приказал также, чтобы престарелому маэстро платили в год 700 золотых скуди, дабы он не нуждался в деньгах. Взамен молодой монарх просил у Леонардо только дружбы. При первой же возможности король приезжал в Клу, находившийся на расстоянии менее километра от Амбуаза, либо посылал за Леонардо, чтобы того привезли в королевскую резиденцию.

Природа наделила Франциска I живым умом и превосходной памятью. Он словно впитывал в себя сведения по самым различным проблемам и, как писал историк того времени, «не было такой сферы науки, в которой бы он не разбирался глубоко».

Винчи обладал великим талантом и даже знал древних латинских и греческих авторов, «так что король Франциск I весьма полюбил его за эти несравненные достоинства,— писал впоследствии Челлини.—Я не могу не повторить слов короля, сказанных им мне в присутствии кардинала Лотарингии, кардинала Феррары и короля Наваррского. Он сказал, что никогда бы не поверил, что на земле может быть человек, который знал бы столько, сколько знает Леонардо. Притом не только в скульптуре, живописи, архитектуре, но прежде всего в философии, где он особенно велик».

Постепенно Леонардо в тихом, спокойном замке обрел и душевный покой. Он принялся за неоконченную картину, привезенную из Рима. На ней был изображен юноша с почти женоподобным пухлым лицом, который показывал пальцем вверх на что-то находившееся за пределами полотна. Леонардо стер пейзаж, и теперь фигура юноши утопала в ватной полутьме.

 — Маэстро, кто он? Что это означает? — то и дело спрашивал охваченный любопытством Франческо Мельци.

Леонардо, улыбаясь той же странной улыбкой, что и загадочный юноша, написанный на полотне, неизменно отвечал:

— Рисуй, Франческо. Рисуй.

В Амбуазе Леонардо занялся гидравликой, разработал систему каналов на реке Луаре.

Одновременно он заканчивает картину «Святая Анна», пишет «Вакха» и портрет юноши.

«Не зря прожитая жизнь — долгая жизнь»

Неподалеку от замка Клу протекала Луара. Леонардо не мог не заинтересоваться ею.

«Ум его никогда не пребывал в покое, всегда Леонардо придумывал нечто новое»,— писал неизвестный автор.

Неудивительно, что Леонардо вскоре стал заносить в записную книжку свои наблюдения о рельефе местности, совершать дальние походы, обследовать все близлежащие водные источники. Он объехал весь район Бёрри и представил королю Франциску I грандиозный план проведения каналов. По его замыслу, канал Роморантен должен был соединить Тур с Блуа в Саоне и служить не только судоходным путем, но и водным бассейном для орошения полей. Порт в Виллефранш мог бы снабжать грузами и Тур и Блуа. Затем, после города Бурга канал, вобрав в себя воды рек Дора и Сиул, стал бы еще полноводнее.

Но зимы в Бёрри были более длинными и суровыми, чем в Милане. Леонардо пришлось прервать поездки и отсиживаться дома. Зимними вечерами он приводил в порядок свои записи, учил Франческо Мельци читать и писать, как он сам, «слева направо». И много часов подряд писал картины. Картон «Святая Анна втроем», много лет назад выставленный для обозрения во флорентийской Санта Мария Новелла, здесь наконец-то превратился в картину маслом, тщательно прописанную и законченную. «Джоконда» обрела наконец пейзаж—реку и скалы,— а на мольберте стояла картина, изображавшая таинственного юношу,

— Маэстро, к вам приехали высокие гости,— сообщил Баттиста де Вилланис.

 Это были Маргарита Ангулемская, сестра короля, и Филиберта Савойская, вдова Джулиано Медичи.

— Маэстро Леонардо,— обратилась к нему молодая сестра короля.— Мы пришли к вам за помощью. Нам хотелось бы устроить его величеству королю триумфальную встречу. Мы знаем, сколь удивительные празднества устраивали вы в Милане для Моро, и вы один сможете сделать так, чтобы и этот праздник стал незабываемым.

Леонардо улыбнулся, кивнул в знак согласия.

— Что-нибудь придумаем. Непременно.

И в самом деле, память о торжественном представлении, задуманном и осуществленном Леонардо, французы сохранили надолго.

Король Франциск I по замыслу Леонардо стал победителем множества аллегорических турниров. В конце представления на сцену выбегает отшельник и, пав на колени перед монархом, умоляет его освободить округу от свирепого льва, нагонявшего ужас на местных жителей. В тот же миг на сцену выскакивает лев, приведенный в движение сложным «автоматическим устройством», и застывает возле короля, грозно подняв лапу и яростно рыча. Но король бесстрашно касается льва скипетром, и укрощенный зверь садится на задние лапы и когтями разрывает свою грудь, откуда сыплются лилии. Вернувшись после представления в замок, Леонардо нашел в себе силы почти всю ночь просидеть за решением сложной геометрической задачи.

На следующее утро он спустился на берег Луары и долго наблюдал за ее течением. Думал, как бы прислушиваясь к самому себе, к своим догадкам: «О, сколь чудесное твое правосудие, Первый Движитель. Ты пожелал, чтобы всякое явление непременно дало свои живительные результаты». «Первый Движитель, это—Логос, Глагол, который служит объяснением закономерности всех явлений природы. Облако, растаявшее в небе, вода, текущая в реке,— все имеет свой определенный смысл». «Невозможно представить себе, что в природе хоть что-то создалось по собственной прихоти»,— думал Леонардо.

Здесь, в замке Клу, где его не одолевала забота о деньгах, философские суждения Леонардо обрели особую глубину. Но были ли у Леонардо когда-либо прежде материальные трудности?

Вазари не без ехидства с изумлением отмечал: «Не имея, можно сказать, ничего и работая мало, он неизменно держал слуг и лошадей...». В сущности, Леонардо всегда считал деньги средством, но не целью. А прокормить себя и других он сумеет всюду и везде. Его больше не окружает зависть других художников и скульпторов, как было бы, останься он в Италии. На закате жизни он отдыхает от всех треволнений в роскошном замке, утешенный и ободренный поистине сыновней любовью своего ученика Мельци.