Нина Петухова - Рыбинск. Благородство и щедрость "темного царства" Страница 12

В конце Крестовой улицы находился мануфактурный магазин «Вдова М. И. Рябинина с сыновьями»21. Сама Мария Ивановна всегда сидела в магазине, а три ее сына — Иван, Степан и Петр больше разъезжали по фабрикам, заказывая нужный товар. Покупателями у Марии Ивановны были главным образом окрестные крестьяне. И товар держали в основном «деревенский».

Второй сын, Степан, учился в университете. Не окон-чив курса, он тоже вошел в дело. Но неожиданно у него от-крылся процесс в легких, и его отправили за границу ле¬читься. Насмотрелся там всяких заграничных новостей — и ему тесно стало в деле и скучно. А тут еще женился на бо¬гатой купеческой дочке Бурениной22. Приданого взял поря¬дочно и решил выйти из материнского дела и открыть свое. Но по современному заграничному образцу.

Выйдя из дела матери, Степан купил дом рядом с мате-ринским магазином и открыл в нем также мануфактурный магазин. Но уже особого типа. В два этажа. Внизу продава¬лись самые разнообразные заграничные ткани, а наверху — салон по приему заказов на мужское и женское платье. Са¬лон обслуживался лучшими заграничными мастерами и за-кройщиками. Правда, главный «заграничный закройщик», немец, родился и всю жизнь провел в Рыбинске, не имея представления о загранице, но фамилия была немецкая — Кауфер. Сам Степан встречал покупателей и заказчиков вни¬зу в магазине. Сам подбирал ткани, сам провожал заказчика наверх в салон, присутствовал при выборе фасона и на при¬мерках.

Дела у Степана шли блестяще. Отбоя от покупателей не было. А у матери Марии Ивановны дело стало чахнуть. «Степан, что же ты с нами делаешь», — твердили мать и братья. А Степан только улыбался: «Отстали вы, а я иду в ногу с веком».

Одевался Степан по-модному, бородку отпустил клинышком, детей своих иностранным языкам обучал. Жена-краса¬вица сидела в кассе.

Но грянула революция. Степан, не долго думая, забрал жену, детей и уехал в Англию. Говорят, что открыл большой магазин в Лондоне.

Лучшая типография в городе принадлежала Константину Андреевичу Никитину23. Помещалась она на главной Крес¬товой улице. При типографии был магазин, в котором, кроме первоклассных писчебумажных товаров, имелся отдел так называемых предметов роскоши, «безделушек». Из Москвы привозились самые затейливые, модные электрические лампы, письменные приборы, статуэтки, рамки и прочее. За покуп¬кой этих товаров выезжал сам Константин Андреевич и его главный помощник в деле старший приказчик Александр Яковлевич Богданов.

Константин Андреевич происходил из старинной купе-ческой семьи. Мать его, Агриппина Егоровна, урожденная Шилова, из рода известных на Волге рыбинских мукомолов 'Шиловых, владельцев многих мельниц, была староверкой, воспитана в самых строгих правилах. Отец его, тоже из ку-печеской семьи, наоборот, был человек цивилизованный, и когда ему надо было вступать в самостоятельную жизнь, использовал отцовский капитал на устройство типолитографии. В то время это было новым делом. Он приобрел ма¬шины новейших образцов, и типография успешно развива¬лась.

Костя был единственным сыном. Его отдали в Рыбинскую гимназию. Окончив ее, Костя не пошел учиться дальше, а поступил помощником к отцу в типографию.

С детских лет он проявил большие музыкальные способ-ности и учился играть на скрипке у пьяницы-преподавателя 'Федора Федоровича Заглядимова. Заглядимов был человек незаурядных способностей, но алкоголик, и во время уроков выпивал необыкновенно большое количество воды. И пахло ют него всегда «Сен-Сеном» — ароматическим средством, ^отбивавшим запах водки. Кроме Заглядимова, других преподавателей в Рыбинске не было. Уроки двигались отлично, но для очень тучного и крупного Кости скрипка была слишком маленьким инструментом. И Заглядимов предложил ему за-ниматься на виолончели, хотя сам не играл на этом инстру-менте. Костя с увлечением начал учиться. Зная принци¬пы скрипичной игры, по существу сам, без помощи учителя, •осваивал виолончель.

В Рыбинске в те годы театр24 арендовал антрепренер Никанор Егорович Максимов, сам неплохой актер. Жена у него -была кассиршей в театре, а дочь, очень живая черноглазая девочка цыганского типа, Настенька поступила в Рыбинскую женскую гимназию. Костя стал ухаживать за «актерской дочкой», и когда та окончила гимназию, объявил матери, что решил жениться на Максимовой. Отец Кости в то время умер. Костя был владельцем и руководителем типографии, и для Агриппины Егоровны такое заявление стало совершен¬ным ударом. Выбирает себе в жены дочь комедианта-актера, да еще внешне похожую на цыганку, когда за Костю сватались все лучшие и богатейшие невесты рыбинских купцов. Все это вызвало бурю негодования у матери-староверки: «Жениться на безбожнице, на комедиантке — никогда   не ПОЗВОЛЮ!.

Но Костя не унимался. Будучи в те времена уже очень тучным и внешне, казалось бы, бесхарактерным, он в этом вопросе проявил упорство и заявил старухе, что все равно поставит на своем и женится на Настеньке. Легко себе представить, как приняла вся семья Шиловых такое заявление молодого Никитина. Но он стоял на своем и заявил, что даже если мать не благословит его на этот брак, он все равно на пего решился и не уступит. Мать не уступала, и Костя, сняв для Настеньки отдельную квартиру, женился на вей гражданским браком, Так продолжалось до тех пор, пока не родилась у них дочь Женя. Бабка смилостивилась, разрешила брак, и Ксстя с Настенькой, будучи уже мужем и женой больше года, сыграли свадьбу со всей полагающейся в их кругу роскошью.

Настенька мечтала о сцепе. Отец ее держал театр уже в другом приволжском городе, и играть было негде. Тогда Никитины организовали в Рыбинске музыкально-драматический кружок, где начали ставить любительские спектакли и устраивать любительские концерты. В этом кружке молодые Никитины заняли руководящую роль. Настасья Никано-ровна стала основной драматической актрисой, Константин Андреевич — руководителем музыкального отдела кружка. Спектакли ставились один раз в месяц.

Активными исполнителями были Настасья Никаноровна и жена армейского офицера Семенова, в прошлом ученица одной из московских театральных школ. Из мужчин выделялся прекрасный актер — любитель на бытовые роли — Александр Яковлевич Богданов, старший приказчик, вернее, управляющий типографии Никитина. Он говорил с сильным волжским акцентом на «о», но был очень выразителен на сцене. Среднего роста, с козлиной бородкой, в жизни никогда не бривший ее для спектаклей, он прекрасно играл в пьесах Островского, которые часто шли в любительских спектаклях кружка.