Гюнтер Фляйшман - По колено в крови. Откровения эсэсовца Страница 126

Было бы опрометчиво утверждать, что и герр генерал питал ко мне сходные чувства. Тем, кто знал Роммеля, было известно, что хорошие письма он писал не только мне, но и многим другим солдатам, служившим под его командованием. Таким он был человеком. Уверен, что он питал дружеское расположение отнюдь не только ко мне одному, тем не менее я весьма дорожил этим. Великий полководец предпринял шаги для того, чтобы я почувствовал свою значимость, и с искренним интересом выслушивал мои полудетские рассуждения. И вот теперь его больше нет. Сколько бы я готов был отдать за то, чтобы лучше узнать этого человека.

Глава 29. В Арденнах

Следует упомянуть, что союзники до сих отказываются признать факт того, насколько близки они были тогда от поражения в Европе. Они ведь так и не сумели овладеть глубоководными портами, что в значительной мере ограничивало их возможности проведения широкомасштабных наступательных операций. Они располагали всего одним из таких портов — французским Шербуром, однако большинство военных грузов для сил высадки доставлялось через развитую автотранспортную систему. Опасно истончившаяся линия фронта союзников изобиловала многочисленными изъянами. Личный состав, действовавший на их линии обороны, нередко комплектовался за счет многочисленных резервных батальонов, ни офицеры, ни солдаты которых мало-мальски серьезного боевого опыта не имели, а зачастую и вовсе никакого.

Командование британскими, французскими, американскими и канадскими силами высадки постоянно увязало в бюрократических спорах по поводу того, кто за какой участок отвечает и кто осуществляет на нем командование. Что касалось наших сил, считается, что в Нормандии мы хаотически отступали, однако наш отход в действительности представлял собой часть плана по заманиванию сил союзников в глубь Европейского континента, с тем чтобы вынудить их растянуть линии коммуникации.

Наш стратегический замысел состоял в том, чтобы быстро нейтрализовать опасность, исходившую от Западного фронта, с тем чтобы иметь возможность на протяжении длительного времени вести там оборонительные бои. Вторжение сил союзников в Нидерланды в сентябре, или операция «Огород», обернулось для ее инициаторов таким бедствием, что маятник стратегического перевеса сил качнулся в нашу сторону. Принимая во внимание сильно уменьшившуюся численность наших сил и единиц боевой техники, куда более логичным выглядел бы удар на западном направлении по сосредоточенным там относительно небольшим силам союзников, чем на восточном, откуда на нас наседали значительно превосходящие нас по боевой мощи Советы.

На западном направлении союзники явно переусердствовали, растягивая линию обороны, протянувшуюся от Франции до Нидерландов. С овладением Антверпеном возможности войскового снабжения союзных войск существенно облегчились, но все же были весьма далеки от идеальных вследствие погодных условий и наших многочисленных атак. Наше стратегическое планирование вертелось вокруг нескольких, в целом успешных наступательных операций на участках союзников, где были сосредоточены ничтожно малые их силы, что, собственно, и обусловило прорыв линии их обороны, а также овладение главными магистралями, по которым осуществлялся их войсковой подвоз. Успешные действия наших войск рассекли группировку сил союзников и в значительной степени замедлили их продвижение на Западном фронте.

Обсуждались два основных варианта. Первый основывался на ударе по двум сходящимся направлениям с целью окружения 9-й и 3-й американских армий. В случае успеха этой операции мы овладевали необходимыми для успешной обороны участками местности, где ранее уже доставляли союзникам немалую головную боль.

Второй вариант, который и был впоследствии осуществлен, получил кодовое наименование «Стража на Рейне». Само по себе название уже вводило в заблуждение противника в случае перехвата им наших радиосообщений.

«Стража на Рейне» включала в себя молниеносный маневр в Арденнах с намерением рассечь надвое силы союзников как раз на стыке участков, где действовали силы американцев и англичан, а уже после этого наступать на Антверпен.

Наша боевая задача заключалась в оказании поддержки 5-й танковой армии на участке вдоль направления главного удара. 6-я танковая армия СС наступала с севера, а 7-я наносила удар с южного направления. Нашей главной целью было овладение Брюсселем.

12 декабря 1944 года численность моего саперного взвода была восстановлена — теперь в нем было 8 бойцов, не считая меня: Фриц Крендл, Юрген Бом, Ганс Зайлер, Франц Фидлер, Конрад Хеллер, Гильберт Шпенглер, Роланд Видман и Эмиль Райе. Однажды нас усадили на грузовик «Опель Блиц» и доставили куда-то в глубь Арденнского леса для обустройства поста радиоперехвата сообщений противника непосредственно перед началом нашей наступательной операции.

Никому из нас не было известно, куда именно нас доставили, кроме того, что мы где-то в Арденнах на территории Бельгии. На месте назначения нас дожидался унтершарфюрер. После отбытия грузовика он осмотрел прилегающий участок леса. Говорил он с нами вполголоса.

— Проверьте, чтобы при ходьбе ничего не брякало. И вообще, старайтесь не орать и передвигаться без лишнего шума. А теперь за мной.

Мы двинулись за ним по снегу. Стоял туман. Пройдя несколько десятков метров, мы внезапно остановились. Унтершарфюрер, без слов показав на землянку, кивком головы велел следовать за ним. Миновав бревенчатую дверь, мы оказались в подземном помещении тоже с бревенчатыми стенами и потолком, обшитым досками от ящиков. Там находилось четверо солдат, с явным неодобрением взглянувших на нас, когда мы ввалились в землянку.

— Это — саперный взвод, — представил нас провожатый.

Какой-то шарфюрер, поднявшись, шагнул к дощатому столу. Он извлек из патронного ящика карту и, развернув ее передо мной, указал наше местонахождение. Потом показал точку — мол, вот здесь и развернете пост радиоперехвата, предупредив, что это всего в 250 метрах от передовой союзников. Перехваченные радиосообщения союзников я должен был передавать в штаб полка по 3-му каналу «Петрикса». Мысль о том, что всем этим предстоит заниматься всего в четверти километра от врага, явно не вдохновляла.

Нам дали время перекусить, выпить по кружке горячего бульона, после чего наш провожатый снова вытащил нас в туман и снег. Мы шли за ним мимо землянок, минометных позиций и пулеметных гнезд. Время от времени мы останавливались и, пригнувшись, осматривали деревья перед собой. Уже к вечеру унтершарфюрер показал на гребень холма среди деревьев и велел нам именно там обустраиваться, а когда будем готовы, сообщить в штаб. После этого он исчез в лесу. Я стоял, слыша, как на проталины мягко падают снежинки.