Михаил Мягков - Полководцы Екатерины II. Петр Румянцев, Александр Суворов, Алексей Орлов, Григорий Потемкин Страница 13

В целом, однако, эскадры выполняли стоявшие перед ними задачи, и Екатерина в рескрипте Орлову от 18 (29) декабря 1772 г. констатировала: «Флот наш разделяет неприятельские силы и знатно уменьшает их главную армию. Порта, так сказать, принуждена, не знав, куда намерение наше клонится, усыпать военными людьми все свои приморские места, как в Азии, так и в Европе находящиеся, теряет все выгоды от Архипелага и от своей торговли прежде получаемые, принуждена остальные свои морские силы разделить между Дарданеллами и Черным мором и, следовательно, препятствие причиняется ей действовать как на Черном море, так и на самых Крымских берегах с надежностью, не упоминая и о том, что многие турецкие города, да и сам Царь-град не без трепета видит флот наш в таком близком от них расстоянии».

К началу 1772 г. у Османской империи не было военных судов в Эгейском море, но оставались еще суда на периферии. План турок на кампанию этого года заключался в объединении всех этих флотов в единую эскадру и дальнейшем уничтожении русского флота в Архипелаге. Наиболее значительной из турецких сил была так называемая дульцинитская эскадра, названная так по месту своего базирования – городу Дульциньо в Черногории и состоявшая из 47 фрегатов и шебек с артиллерией от 16 до 30 пушек, с транспортами, на которых находилось до восьми тысяч солдат. Второй крупной эскадрой Османской империи была Тунисская «барбарейская» эскадра из шести 30-пушечных фрегатов и шести 16-пушечных шебек с 3 тысячами солдат. Третьей турецкой эскадрой были военные и транспортные корабли у острова Родос. Эта эскадра должна была соединиться с военными судами и забрать в городе Бодрум на берегу Малой Азии десант и идти в сторону острова Хиос, где планировала соединиться с Алжирской эскадрой. Планировалось, что после объединения эти эскадры нанесут удар по Аузе и уничтожат русский флот.

В соответствии с этим блокада Дарданелл признавалась главной целью эскадры, с тем чтобы «умножать в тамошнем народе разврат, волнение и огорчение противу правительства за продолжение ненавистной ему войны».

Алексей Орлов прекрасно знал об этих приготовлениях и понимал их смысл. Однако нанести удар немедленно он не мог из-за перемирия, заключенного на время переговоров о мире. Однако, как только перемирие закончилось, он направил в разные стороны архипелага несколько эскадр. 18 октября 1772 г. отряд контр-адмирала С. К. Грейга атаковал крепость Чесма, сжег находившиеся в гавани турецкие суда и разрушил крепость до основания. 21 октября в устье Нила отряд лейтенанта Алексиано (фрегат «Св. Павел» и одна полякра) под сильным огнем батарей крепости Дамьета вошел в гавань, где сжег два больших корабля и захватил несколько мелких судов. На выходе из гавани он встретил еще один корабль, на котором находился важный турецкий военачальник Селим-бей, везший в Дамьету знамя Пророка. После пленения Селим-бея комендант крепости Александрия приказал потопить все суда в гавани, опасаясь атаки Алексиано.

Именная медаль в честь графа Алексея Григорьевича Орлова от Адмиралтейств-коллегии.

Главный удар был нанесен у крепости Патрас, в Патрасском заливе. 25 октября объединенные отряды капитана 1-го ранга М. Т. Коняева и майора И. Войновича (2 линейных корабля, 2 фрегата, 1 шебека и 2 полякры) обнаружили здесь эскадру Мустафы-паши, бывшую частью дульцинитской эскадры и включавшую 25 судов (9 фрегатов и 16 шебек). 26 октября Коняев атаковал эту эскадру. Турки потеряли 1 корабль и 2 шебеки и отступили под защиту орудий крепости Патрас. 27 октября из-за противных ветров русская эскадра не смогла довершить разгром турок, но на следующий день приблизилась к крепости и эскадре и в 11.30 начала бомбардировку. К 13 часам турецкий флот горел, турки в панике бросались в воду и спасались на берег. Остатки его были добиты 29 октября, ускользнуть сумели лишь шесть шебек. Отныне русский флот господствовал в Средиземном море безраздельно, турки уже не предпринимали никаких попыток организовать ему сопротивление.

Портрет графа Орлова-Чесменского и князя Г. Г. Орлова. Художник Ж. Л. де Велли. 1770-е гг.

Боями у Патраса и Дамьеты фактически закончилась военная деятельность А. Г. Орлова, хотя война длилась еще полтора года. Все это время русский флот продолжал следовать тем планам, которые были разработаны еще при Орлове. За время войны он захватил 365 турецких судов и 300 судов нейтральных стран, контрабандно торговавших с Турцией. Это был мощный фактор давления на Турцию, особенно после того, как стало понятно, что русские завладели Архипелагом всерьез и надолго. «Для порядочного флота весьма трудно провести даже одну зиму в Архипелаге. Между тем… неприятель три года сряду, зимой и летом, шатался по этим опасным водам без особого труда и даже нашел средства запереть Дарданеллы своей эскадрой, так что ни один наш корабль не мог выйти из пролива», – возмущался турецкий министр Ресми-эфенди.

Граф А. Г. Орлов-Чесменский.

Заслуга во всем этом Алексея Орлова была чрезвычайно велика. Несмотря на то, что в первый период войны 32-летний главнокомандующий, совершенно не имевший боевого опыта, допустил ряд просчетов и ошибок, он поразительно быстро перешел от грандиозных геополитических замыслов (которые, однако, при всей своей фантастичности определили один из важнейших геополитических приоритетов Российской империи и в наследие от которых на весь XIX в. остался Восточный вопрос) к решению практических военно-политических задач. Идея блокады Дарданелл пробивала себе дорогу не без труда; ее противником был Н. И. Панин, который всячески мешал ему «оголодить Константинополь», и Алексею Григорьевичу стоило немало сил преодолеть это сопротивление. Оправдали себя и планы действий русской эскадры – они сыграли значительную роль при выработке условий мирного договора. Разгром же остатков турецкого флота при Дамьете и Патрасе показывает, что А. Г. Орлов научился разгадывать замыслы противника и наносить ему сокрушительные удары.

…Орел из стаи той высокой,Котора в воздухе плылаВпреди Минервы светлоокой,Когда она с Олимпа шла;Орел, который под ЧесмоюПред флотом россиян летал………….Увы! Где, где его под солнцем днесь паренье?Где по морям его следы?Где бурно громов устремленьеИ пламенны меж туч бразды?Где быстрые все зрящи очиИ грудь, отважности полна?Все, все сокрыл мрак вечной ночиОсталась слава лишь одна!

Граф А. Г. Орлов-Чесменский на Свирепом.

Алексей Григорьевич Орлов-Чесменский прожил после завершения русско-турецкой войны еще 33 года. Он больше никогда не занимал командных должностей в армии или на флоте (хотя в 1787 г. Екатерина предлагала ему возглавить новую экспедицию в Средиземное море), но слава героя Чесмы оставалась с ним, для современников, да и потомков, он был…

Потемкин Григорий Александрович

13 сентября 1739–5 октября 1791

Некоторые считали, что Григорий Потемкин сделал для России на юге больше, чем Петр I на севере. Его уважали и награждали монархи Пруссии, Австрии, Швеции, Дании, Польши. Поэт Державин писал о Потемкине в торжественных «Хорах»: «Одной рукой он в шахматы играет. Другой рукою он народы покоряет. Одной ногой разит он друга и врага, Другою топчет он вселенной берега».

Будучи выходцем из рода мелкопоместных дворян, Григорий Александрович обучался в Смоленской духовной семинарии, затем поступил в гимназию Московского университета, проявил свои способности, но вскоре бросил учебу из-за ее «однообразия». Энергия и честолюбие толкали его к перемене места и судьбы в целом. Недолго думая о выборе дальнейшего рода деятельности, Григорий Александрович решил определиться на военную службу. Отправившись в Петербург, он поступил в Конную гвардию, вскоре стал вахмистром. В числе гвардейцев, участвовавших в перевороте 1762 г., сделавшем императрицей Екатерину II, был ею замечен и награжден. Она пожаловала его в подпоручики гвардии и подарила 400 душ крепостных. Пытаясь пробить себе путь в жизни, он долгое время безуспешно пытался сблизиться с братьями Орловыми, составлявшими тогда опору Екатерины, занимал различные незначительные должности при дворе.