Дмитрий Жвания - Битва за сектор. Записки фаната Страница 13

Я начал объяснять ему, что я воспользовался его услугами, чтобы уйти от погони. Но он не стал меня слушать, а свистнул других таксистов, которые припарковали свои тачки на привокзальной площади.

- Не хочет платить! - объявил он.

Я попытался вылезти из машины, но за шею меня крепко схватил один из таксистов, который успел залезть на заднее сиденье. Второй водила, что стоял снаружи, ударил меня в лицо, правда, удар получился несильным, прошел по касательной и лишь немного разодрал ухо. Я выставил колено вперед и больше не позволял бить меня в лицо: когда мужик нагибался, чтобы нанести удар, я отбивался от него ногой, причем довольно успешно - несколько раз зарядил ему в область гениталий. Но сзади меня крепко держали за шею. В принципе, я мог крикнуть «Милиция! Помогите!», и меня бы таксисты отпустили, так как, в принципе, я ничего не нарушил и был готов заплатить за проезд пятьдесят копеек, а на два рубля явно не наездил. Но для фаната не дело звать на помощь ментов. И я просто вцепился зубами в руку того мужика, что обхватил меня сзади. Тот заорал: «Бля-я-ядь!», отпустил меня. Я вырвался наружу и побежал, правда, в машине пришлось оставить свой чемоданчик. Я вбежал на перрон, где стоял поезд. Молоденькая проводница согласилась бесплатно довезти меня до Орши. В Орше я просидел до утра. А потом залез в поезд Брест-Ленинград и доехал до родного города на третьей полке.

После этого минского выезда я вошел в число правых фанатов. Но осенью 1984 года, когда «Зенит» завоевывал золотые медали, я понял, что не хочу и не буду фанатом этой команды. К тому времени я окончательно созрел для того, чтобы стать армейцем.

ГЛАВА 2 КРАСНО-СИНИЙ ПАРТИЗАН

Пробивая выезды за «Зенит», я быстро растерял восторженность неофита: братство фанатов в реальности оказалось не таким уж братским. Многое в фанатском движении мне не понравилось: пьянство, некоторые правые фанаты выглядели, просто как бомжи, оказалось, что доверять можно только тем, с кем ты сдружился, остальные могли легко подставить. Кроме того, «Зенит» шел к золотым медалям, и болеть за него стало модой, мейнстримом, а я всегда хотел быть не таким, как все.

Войдя в околофутбольное движение, я быстро просек, что в этом движении есть изгои - фанаты ЦСКА, а к самой армейской команде в болелыцицкой среде отношение более чем просто отрицательное. «Конюшня»!

Сэм, знакомя меня с основами фанатизма, прочитал мне стишки, сочиненные, видимо, большим интеллектуалом и мастером изящной словесности. Но они, стишки эти, - иллюстрация тогдашнего отношения к ЦСКА со стороны фанатов других команд:

На развилке трех дорог

Стоит терем-теремок,

А на тереме доска:

То конюшня - ЦСКА.

Другое творение еще более высокохудожественное:

Что на поле за тоска?

То конюшня - ЦСКА.

Чтоб таких козлов найти,

Надо землю обойти.

Я всю землю обошел

И в конюшне их нашел.

Замечу, что придумали эти стихи фанаты «Спартака». Нынешние красно-белые «гладиаторы» по части креатива превзошли родоначальников своего движа. На армейско-спартаковском дерби с их трибун только и слышишь:

ЦСКА - команда гондонов,

Больше вам не стать чемпионом!

Отсосете хуй вы у мяса

Красно-синие пидорасы.

Гондоны, пидорасы - вот как надо позорить принципиального соперника! А то терем-теремок, конюшня…

ЦСКА не любили за то, что этот клуб получает молодых талантливых игроков, призывая их как бы в армию, и якобы губит их футбольные таланты. Хоккейный ЦСКА не любили за то, что он обирал все остальные хоккейные клубы: как только в любой провинциальной команде начинал хорошо себя показывать какой-нибудь игрок, он сразу оказывался в ЦСКА.

Но эти расклады меня не волновали. Мне хотелось злить окружающих, противопоставлять себя их представлениям о добре и зле, поддерживать то, что остальные осуждают. И фанатизм за ЦСКА помогал реализовать эти цели.

Осенью 1983 года я, еще только начиная фанатеть за «Зенит», не сильно радовался победе ленинградской команды над ЦСКА на стадионе имени Сергея Мироновича Кирова (ныне срытого под корень). Парни в красных футболках со звездой на груди и синих трусах вызвали у меня симпатию. И, помнится, подумал тогда: живи я в Москве, обязательно фанател бы за ЦСКА. После игры я взял автограф у легенды армейского футбола Александра Тарханова.

Но фанатеть за ЦСКА, живя в Ленинграде, нелегко, да и не очень, на мой взгляд, естественно. Да и зачем, если в твоем городе есть своя армейская команда? Пусть не футбольная, пусть хоккейная. Но, в конце концов, я всегда любил хоккей!

Кроме того, мне очень нравилась армейская символика. Щиток со звездой, серпом и молотом, синие свитера хоккеистов со звездой на груди, красные шлемы… В юности, да и в любом возрасте, наверное, информация воспринимается на уровне символов, знаков. Символика армейского клуба отсылала в легендарные времена Буденного, Фрунзе, Ворошилова (о реальной роли Льва Троцкого в создании Красной армии я тогда еще не знал).

В конце сезона 1983/84 я пришел в Спортивно-концертый комплекс на матч СКА. Кажется, армейцы играли с «Химиком», который в те годы был лихим середнячком. Я сидел на центральной трибуне. Зрителей было немного, атмосфера была как на похоронах, трибуны молчали. В ворота армейцев залетали шайбы одна за другой. На боковой трибуне я заметил человек пять в красно-синих шарфах, они изредка заряжали «А-р-р-р-мейцы с Невы!» Это был отважный поступок - надеть в Питере красно-синий шарф, я позавидовал смелости парней и решил, что они будут моими новыми товарищами.

Затем, в самом конце сезона 1983/84, СКА дал бой ЦСКА, который за весь чемпионат не потерпел ни одного поражения. Московские армейцы шли на рекорд, достойный книги Гиннесса. И проиграли они только СКА, который прочно прописался в группе аутсайдеров. Играли в Спортивно-концертном комплексе. Наши победили 3:1. Ворота армейцев с Невы защищал Сергей Черкас. За СКА шизовали все те же пятеро (или шестеро) парней. Но после матча началась давка, все были возбуждены, на радости пихались и толкались, и пока я пробирался к ребятам, они ушли со стадиона, так что знакомство с ними мне пришлось отложить до следующего сезона. Только потом я узнал, что прозвище лидера той небольшой армейской грядки Артын. Фанаты «Зенита» отзывались об этом парне уважительно, мол, боец, ничего не скажешь. Он ездил на выездные матчи «Зенита». Мы могли познакомиться с Артыном в Вильнюсе, на матче, который стал началом моей выездной истории. Но я его в ажиотаже не заметил, а узнал только на фотографии нашей трибуны.