Любовь к жизни - Мари Фредрикссон Страница 13

быть подростком: это время, когда можно в любой момент оказаться в другом мире, где больше чего-то по-настоящему своего. Мы с Тиной проводили вместе каждую свободную минуту. Мы так веселились! Я общалась с ней и её подружками Битте и Буэль, хотя и была на целых три года младше. Мне хотелось быть с ними, что бы они ни делали. Меня просто распирало любопытство, я всегда старалась оказываться в первых рядах и ничего не упускать. Они считали меня своим талисманом, и я приносила радость и развлекала их. Как, например, на рождественских праздниках, которые они сами устраивали. Меня всегда наряжали Сантой, и я устраивала какое-нибудь шуточное представление. А как-то раз летом мы решили немного подзаработать и отправились собирать клубнику. Я стояла между кустами и кривлялась, а девчонки катались от смеха по земле. Бригадир ужасно разозлился, ведь мы передавили ему все кусты.

Порой они хотели подразнить меня и в такие моменты переставали быть душками. Помню, как однажды пришлось лежать под диваном: они не позволяли мне вылезать, пока я от начала до конца не спою гимн Швеции. Они сидели на этом самом диване и ногами преграждали мне путь. А когда я была совсем маленькая – отрезали мои длинные волосы. И это как раз накануне свадьбы Свена-Арне! Маме потом пришлось долго подравнивать концы волос, чтобы моя причёска выглядела поаккуратней.

Но в целом мы просто классно проводили время.

Я не раз раздумывала над тем, какой я была в подростковом возрасте, а потом нашла вот это. (Показывает «Мой дневник» – тетрадь, в которой записывают о себе разные вещи). Думаю, тогда мне было лет тринадцать.

Читает вслух:

Любимая одежда: подвёрнутые длинные брюки, водолазки, пёстрые штаны, плащ средней длины, жилетка с бахромой, вишнёвые трусики, расклешённые джинсы, свитер со шнуровкой, белые сапоги.

Хорошие книги: «Поиски ребёнка 312».

Друзья: Лотта, Битте, Эва-Карин. Супернадёжные и добрые.

Моими кумирами были Creedence, Pugh, Led Zeppelin, Stones, Джими Хендрикс, Ike и Тина Тёрнер…

Видите, я внимательно следила за тем, что было популярно в те времена.

Мы с сестрой Тиной отыскали «Радио Люксембург». Там крутили потрясающую музыку. О, это был совершенно новый, прекрасный мир! Первый сингл нам подарила Улла-Бритт. Песня Monkees. Мы были на седьмом небе от счастья! Начали покупать пластинки и теперь жили только ради того, чтобы слушать синглы. Если дома что-то не ладилось, мы погружались в мир музыки. От всех невзгод нас спасали песни Beatles и Rolling Stones. Первым синглом, который я приобрела на собственные деньги, был «Valleri»[19] группы Monkees.

Разумеется, мы с Тиной слушали «Вечерний чарт» и «Десятку». Помню, как мы ревели, услышав «Nights in White Satin»[20] группы Moody Blues. Какая красивая композиция! В моей жизни важную роль играли ещё и Deep Purple с Led Zeppelin: в музыке меня всегда тянуло к чему-то более дикому, что ли. Вот, скажем, Джими Хендрикс. Я его боготворила.

Музыкой нашего с Тиной поколения был поп. Для Йосты же всё современное звучало как «тыц-тыц, тыц-тыдыц», он вообще не понимал всего этого. Поп и рок были не для него.

В подростковом возрасте я чувствовала себя относительно свободной, но в то же время это оказался непростой период, особенно когда мне было лет двенадцать-тринадцать. Школьная программа мне не слишком хорошо давалась. Не сказать, чтобы я была полной разгильдяйкой: например, по рисованию, музыке и физкультуре мои оценки всегда были хорошими. По остальным же предметам мне ставили двойки и тройки. По большей части я слыла дворовой девчонкой, иногда хулиганила и даже тайком покуривала.

Ах, это курение. Когда речь заходит о том времени, в памяти всплывают одни сигареты. Я с ними не расставалась. В нашем доме постоянно дымили. Курили все, кроме мамы. На Новый год мы часто пытались вынудить её покурить. Она затягивалась и начинала кашлять, а нам было весело. Мы смеялись над ней: вот салага! Сегодня мне это кажется полным абсурдом. О чём мы только думали?

В раннем подростковом возрасте мне казалось, что от меня слишком много требуют. Но при этом я чётко понимала, в каком направлении хочу двигаться. Я рано осознала, чем хочу заниматься в будущем: буду актрисой или певицей. Других вариантов я не видела. Для меня существовали только эти два мира. Я грезила о высоких каблуках и классных причёсках. Боже, Голливуд! Попасть туда было пределом мечтаний!

Примером для подражания для меня служила Кэтрин Хепбёрн. Мне всегда нравилась её некоторая маскулинность. Когда группа Roxette только появилась, я часто надевала на концерты платья или короткие юбки, но постепенно мне удалось найти собственный стиль. Я всегда чувствовала себя куда комфортнее в костюме или брюках. Так по-рокерски: стильно и немного по-мужски.

Когда пришло время зависать с друзьями, мы с Тиной принялись ездить в Хельсингборг. На поездки в другие крупные города у нас просто не было денег. Порой в наших компаниях попадались странные типы. Иногда мы даже чуть раньше выходили из машины – те, кто были за рулём, вызывали у нас неприязнь. Нам невероятно повезло: слава Богу, с нами ничего не случилось. Однажды мы отправились на пароме в Данию и купили вишнёвую настойку, которую стали распивать вчетвером. Мы тут же опьянели и уронили бутылку. Она разлетелась на тысячу кусочков, и то, что оставалось внутри, растеклось по тротуару. К счастью.

Постоянно общаясь с Тиной, я рано повзрослела. Пила и курила. Тина и Буэль стали курить, когда им было пятнадцать, а мне – только двенадцать. Поначалу они меня принуждали: так я бы точно ничего никому не рассказала. Они твёрдо знали: если приобщить меня к этому, я буду молчать.

А ещё мы ездили в «Basement Club». Мне тогда было всего двенадцать. Там я впервые услышала Джеймса Брауна и его песню «Sex Machine». Какое она произвела впечатление! Я чуть не потеряла сознание от восторга – это был глоток свежего воздуха из большого мира. Помню, тогда меня ещё угостил выпивкой какой-то парень. Он пришёл в клуб прямо со скотного двора, и из его деревянных башмаков торчала солома.

Когда я поняла, что во мне есть что-то особенное?

Я знала, что могу петь громко, у меня хороший голос. Во мне жила настоящая сила. По воскресеньям мы с Тиной пели в церковном хоре, и в те дни я ощущала, что способна на очень многое. Будучи совсем юной, я заметила, что моё пение трогает людей, пробуждает в них что-то.

Сёстры считают, Йоста всегда знал,