Юлий Оганисьян - Абд-аль-Кадир Страница 13

Французские генералы неправомерно вели себя с Абд-аль-Кадиром как с равным противником и преувеличили его значение в своих мемуарах. Историки XIX века неоправданно много писали о нем. Палата депутатов неумеренно дебатировала алжирский вопрос, а французский император выказывал Абд-аль-Кадиру незаслуженно большое внимание. Так якобы возникло представление об алжирском эмире как о национальном герое. Представление, дескать, совершенно нелепое, поскольку, как писал д’Эстейер-Шантерен, автор нескольких книг об Абд-аль-Кадире, алжирская нация «никогда не существовала» и обретается лишь «в воображении европейских романтиков».

Отвечая на такие утверждения, французский марксист М. Эгрето писал в книге «Алжирская нация существует»:

«Истинную природу народных чувств, находивших выражение в сопротивлении, нередко изображают в извращенном виде под тем предлогом, что Алжир тогда еще не конституировался в нацию. Однако этот факт не может служить аргументом. Французский народ правомерно считает Жанну д’Арк н а ц и о н а л ь н о й г е р о и н е й (разрядка автора), а ведь французская нация сложилась намного позже самопожертвования юной лотарингки. Алжирский народ имеет полное право чтить память тех своих сынов и дочерей, самопожертвование которых подготовило алжирское национальное объединение».

В прошлом веке личность Абд-аль-Кадира действительно целые десятилетия занимала французское и в значительной мере европейское общественное мнение. Во Франции ему было посвящено множество книг, журнальных статей, выступлений политических деятелей. Редкий из французских полководцев может соперничать с Абд-аль-Кадиром по числу посвященных ему во Франции книг. Немало писалось о нем и в других странах. Книги и статьи о нем выходили в Англии, Германии, Италии. Имя Абд-аль-Кадира неоднократно упоминается в работах К. Маркса и Ф. Энгельса. В 1857 году Ф. Энгельс написал специальную статью об Алжире для «Новой Американской энциклопедии», в которой значительное место занимает описание освободительной борьбы алжирцев. В России в 1849 году вышла книга полковника генерального штаба М. И. Богдановича «Алжирия в новейшее время», целиком посвященная разбору военных действий между войсками Абд-аль-Кадира и французской армией. В 1877 году об эмире писал капитан Куро-паткин в своей книге «Алжирия». Об Алжире в то время часто писали «Современник», «Сын отечества» и другие русские журналы.

Немногое из написанного об Абд-аль-Кадире в XIX веке отмечено благожелательностью в подходе и объективностью в оценках. Но в целом знаменитый эмир все же предстает как деятель исторического значения. Да и могло ли быть иначе? Если он в течение многих лет успешно возглавлял сопротивление натиску самой боеспособной в Европе армии, числом более ста тысяч, прекрасно вооруженной и обученной, руководимой лучшими французскими генералами. Как бы пристрастно ни относились к эмиру европейские современники, они были вынуждены ставить его в ряд крупных исторических деятелей столетия. Вот характерное высказывание на этот счет современного Абд-аль-Кадиру французского автора Е. Бареста:

«История найдет, наверное, странным, что какой-то араб, несомненно умный, но не обладавший ни большим войском, ни деньгами, смог в течение пятнадцати лет оказывать сопротивление такому государству, как Франция, что этот простой сын пустыни сумел расстроить планы ученых и стратегических комбинаций генералов, таких, как граф д’Эрлон, генерал Дамремон, маршал Клозель и маршал Бюжо, и что ему, наконец, удалось поставить на грань катастрофы французскую армию, насчитывающую более ста тысяч солдат».

В двадцатом же веке французская официальная историография задалась целью поставить алжирского эмира в ряд тех авантюристов, разбойников, самозванных мессий, которые дюжинами плодятся на Арабском Востоке во все эпохи и времена. Почему? И зачем?

Потому, что этого требовала «логика истории», то есть логика буржуазного сознания первой половины XX века. Затем чтобы привести действительную историю в соответствие с этой логикой, которая тем самым выдается за объективную историческую истину.

Дело здесь вот в чем.

Еще в период первых европейских колониальных захватов родился миф о «цивилизаторской миссии» европейцев, в странах Африки, Азии и Америки. В последующие века этот миф неизменно освящал и оправдывал колониальную политику «цивилизованных» правительств. Применительно к Алжиру он выглядел так:

«Мы создаем в Алжире нацию, которая без нас не достигла бы цивилизации… Если мы верим в какие-нибудь религиозные истины, то разве не радость, разве не долг нашей совести выполнить миссию, возложенную на нас, завоеванием, призвать эти народы к познанию наших верований и к счастью от веры в будущее? Провидение доверило и даже приказало нам выполнить прекрасную миссию, ибо в тот самый день, когда мы завоевали эту страну и прогнали угнетавшее ее варварское правительство, мы взяли на себя заботу о судьбах этих народов, обязавшись вместе с лучшим управлением принести им такое просвещение, знания и верования, которыми провидение в своем благоволении наделило нас самих».

Миф о «цивилизаторской миссии» прочно держался в европейском общественном сознании вплоть до начала XX века. В него верили почти все политические течения, включая самые либеральные. Отказ от этой миссии почитался даже и безнравственным. Правда, критики было много. Осуждали формы и методы «цивилизации». Разоблачали злоупотребления. Высмеивали расовое высокомерие. Вот, к примеру, весьма критический пассаж из статьи «Колониальная война и положение французов в Северной Африке», опубликованной в августе 1881 года в русской либеральной газете «Порядок».

«Есть нечто глубоко безотрадное в этих отношениях культурных народов к патриархальным племенам других частей света, имевших несчастье привлечь на себя внимание европейских политических предпринимателей. Истребление огнем и мечом, полное опустошение страны, до усмирения и рабского подчинения обитателей — вот что прежде всего несет с собою европейская цивилизация в ее военной форме в далекие края, подлежащие ее оплодотворяющему влиянию. Высшие правительственные, религиозные и иные интересы приписываются одним только «высшим» европейским расам, призванным к господству и свободному развитию, а к туземным населениям Азии или Африки привыкли относиться с высокомерным презрением… Азиатские и африканские племена научаются видеть в европейцах не представителей света и правды, а неутомимых деятелей зла, кровожадных и корыстолюбивых врагов, какими они являются, к сожалению, в большинстве военных экспедиций».