Михаил Жижка - Радищев Страница 13

В этой работе, в противоположность апологетам самодержавия (Державин, Карамзин и др.), всячески превозносящим военные подвиги и внутренние реформы Петра, Радищев обращает внимание на темные стороны этой деятельности [7].

«Стоявшие в строю полки — пишет он — ударили поход, отдавая честь с, преклоненными знаменами, шли мимо подавшего им первый пример слепого повиновения воинской подчиненности, показывая учредителю (Петру I) плоды его трудов».

Военные реформы Петра, о которых так много писали придворные историографы, под пером Радищева звучат ядовитой иронией.

Радищев признает все-таки, что имя «великий», не в пример другим царям, Петр носит заслуженно, так как своими реформами он «первый дал стремление столь обширной громаде, которая (до этого) яко первенственное вещество была в бездействии», но тем не менее «Петр не отличался различными учреждениями, к народной пользе относящимися». Кроме того, победитель Карла XII истребил последние признаки вольности «своего отечества». Конечный вывод такой: «мог бы Петр славнее быть, возносяся сам и вознося отечество, утверждая вольность частную», (т. е. освобождая крестьян.—М. Ж.), но, — продолжает Радищев, — если имеем примеры, что цари оставляли сан свой, дабы жить в покое, то происходило это не от великодушия, а от сытости своего сана, но нет и до окончания мира примера может быть не будет, чтобы царь упустил… добровольно что-либо из своей власти, сидя на престоле».

Слова, относящиеся к характеристике «великодушия» царей, которые никогда не уступали и не уступят добровольно власти, для нас особенно ценны, т. к. вывод о необходимости насильственного свержения власти (ода «Вольность») с логической неизбежностью вытекает из этой теоретической предпосылки Радищева.

Таким образом уже задолго до издания оды «Вольность» и «Путешествия» политическое мировоззрение Радищева формировалось в определенном направлении. Французская революция 1789 года, как правильно заметила Екатерина II, послужила толчком, заставившим Радищева поднять «литературный бунт» в Петербурге изданием оды «Вольность» и «Путешествия из Петербурга в Москву».

Аббат Рейналь

«Путешествие» Радищев начал писать в тот самый год, когда за добросовестную службу он из рук самой императрицы получил орден св. Владимира [8], а выпустил его в свет в 1789 году — в год Великой французской революции.

Субъективно Радищев считает, что поводом к написанию «Путешествия» явилось чтение им книги Рейналя «История об Индиях», которую он приобрел во время службы в таможне в «числе других книг до торгу касающихся». «Сию то книгу — говорит он в письме к Шешковскому — могу я почитать началом нынешнему бедственному моему состоянию. Я начал ее читать в 1780 или 1781 году. Слог его мне понравился. Я высокопарный его штиль почитал красноречием… я захотел подражать его слогу…» С этого времени он начал работать над «Путешествием». Смерть жены (1783) «погрузила — говорит Радищев — меня в печаль и уныние и на время отвлекла разум мой от всякого упражнения». Но в 1785 году он продолжил работу и начал писать «Повесть о проданных с публичного торгу». «В следующий год (1786), читая Гердера, я начал писать о цензуре». Вся книга была готова в «исходе 1788 года, в цензуре была в 1789 году, а начата печатью в начале января 1790 году».

Когда книга была готова, Радищев хотел издать ее в университетской типографии Новикова. Рукопись «Путешествия» попала на просмотр реакционному: ссору Брянцеву, который вымарал половину текста. Из нее были изгнаны самые сильные и острые политические места. Издавать книгу обезвреженной не было смысла; необходимо было сохранить политическую остроту произведения. Воспользовавшись правом иметь домашнюю типографию[9], Радищев приобрел печатный станок и при помощи крепостной прислуги и чиновников из таможни, отпечатал ее в количестве 650 экземпляров.

Павел Александрович Радищев, в своих воспоминаниях об отце, так передает эпизод с напечатанием «Путешествия. «Радищев — говорит он — напечатал свою книгу в своем доме, в собственной типографии, и хотя цензура (Андрей Брянцев), вымарала множество страниц, более половины книги, он ее напечатал вполне и в таком виде по порядку подал обер-полицемейстеру Рылееву. Этот, по совершенному своему невежеству, допустил ее к продаже».

Насколько сильно было желание у Радищева сохранить содержание книги в целости, видно из следующего. После того как обер-полицеймейстер Н. И. Рылеев, не читая рукописи, наложил резолюцию: «печатать дозволяется с разрешения управы благочиния», он включил в некоторые главы самые сильные политические места.

На допросе у Шешковского сам Радищев показал, что «напечатаны без цензуры… суть следующие места от стр. 42 до 48-й… от стр. 86 до 98-й. От стр. 105 до 112… все прибавлено, если не ошибаюсь, от 148 до 153 также все прибавлено. В повествованиях о цензуре, знаю, что прибавлено о новейших в ней положениях, но точно — что — не упомню.

Переменен конец стр. 418, а стр. 419 почти вся. Таким образом было прибавлено 33 новых страницы, не считая поправок и «малых речений».

В начале 1790 года книга поступила в продажу сравнительно в небольшом количестве экземпляров. На предварительном следствии Радищев показал, что «отдал в продажу купцу Зотову 20 экземпляров, потом еще пять… один экземпляр подарил г-ну Козодавлеву, ему же один для г-на Державина, прапорщику Дарагину — один; ротмистру Олсуфьеву — один; иностранцу Вицману — один». Один экземпляр Радищев отослал в Берлин своему товарищу Кутузову. Остальные экземпляры книги и все «принадлежащие к ней макулатуры, черные листы и поправки» были Радищевым сожжены, после того, как Зотов был взят под стражу.

Экземпляры, отданные в продажу купцу Зотову, быстро разошлись. «Купец Зотов, — говорит Радищев, видя, что книга скоро продается, стал у меня еще просить, но я отговаривался, ибо я слышал в городе, что она худо принимается».

Потребность на книгу была чрезвычайно большая. В своих указаниях Зотов несколько раз упоминает, что «сию книгу многие стали спрашивать».

Аббат Мабли 1709–1785 гг.

Граф А. Р. Воронцов 1745–1805 гг.

Петр Богданович, узнав о выходе книги, послал своего человека к Зотову, но у него уже не было «Путешествия». Тогда он посылал человека в дом Радищева, но и там «ее не получил».

Аруа Массон в своих воспоминаниях о России пишет, что «петербургские купцы платили по 25 рублей, чтобы иметь книгу Радищева на час и тайком прочитывать.

В начале мая месяца 1790 года книга поступила в продажу: в июне Зотов был взят под стражу, 30 июня пополудню «коллежский советник и кавалер ордена святого Владимира» — Радищев был арестован и доставлен обер-коменданту города Петербурга А. Г. Чернышеву.