Дэниел Сташауэр - Рассказчик: Жизнь Артура Конан Дойла Страница 14

Гринхоф Смит почуял, что присутствует при выдающемся литературном событии. Через четыре месяца после того, как журнал стал печатать рассказы, он попросил Конан Дойла написать еще шесть. Писатель, у которого и в мыслях не было продолжать серию, поначалу отказался. ""Стрэнд" просто умоляет меня продолжить Шерлока Холмса, — написал он Мэм. — Я только что ответил им, что готов пересмотреть свой отказ, если мне предложат по пятьдесят фунтов за вещь независимо от ее длины". Смит не колеблясь согласился, но настоял на том, чтобы новая партия появилась в кратчайшие сроки. (В течение последующих сорока лет подобные переговоры повторялись не раз и обычно велись через Смита; имя Конан Дойла приобрело такой вес, что тираж "Стрэнда" в течение нескольких лет вырос до 100 000 в месяц.)

Уступив просьбе Смита, Конан Дойл написал еще пять рассказов, причем всего за несколько недель: "Палец инженера", "Знатный холостяк", "Голубой карбункул", "Берилловая диадема" и — лучший из всех — "Пестрая лента" — классическая история преступления, совершенного за закрытыми дверьми. Удивительная скорость работы и изобретательность автора по части сюжетосложения вызывали не меньший интерес, чем сами рассказы. "Доктор Дойл всегда сначала придумывает конец истории и потом продвигается к нему, — докладывал "Стрэнд" читателям в одной из своих статей. — Он готовит кульминацию, его искусство состоит в том, чтобы ловко скрывать развязку. На написание рассказа, подобного тем, что уже публиковались на наших страницах, у него уходит около недели, а идеи появляются, когда он занимается разными делами: гуляет, играет в крикет или теннис, ездит на велосипеде". Конан Дойл не раз говорил, что удивляется, когда его спрашивают, знает ли он заранее, чем кончится рассказ. "Разумеется знаю, — написал он в автобиографии. — Можно ли прокладывать путь, не зная пункта назначения?"

В конце 1891 года Конан Дойл избрал самый неожиданный "пункт назначения". Он написал матери, что у него готовы еще пять-шесть новых рассказов и он намерен завершить весь цикл самым впечатляющим приключением Шерлока Холмса: "Я собираюсь убить Холмса в шестом рассказе и навсегда с ним покончить. Он отвлекает меня от более важных вещей".

Мэри Дойл пришла в ужас. "Не делай этого! — ответила она. — Ты не имеешь права!" И предложила сюжетный ход, позволявший избежать насилия по отношению к знаменитому сыщику. Тронутый мольбами Мэм, Конан Дойл согласился отсрочить казнь и написал "Медные буки", воздав должное матери за идею достойного завершения серии.

Выполнив заказ, он собирался "надолго проститься с Шерлоком" и обратиться к другим делам. "Он все еще жив, благодаря твоему заступничеству", — признался он матери.

После того как "Медные буки" вышли в июньском номере "Стрэнда" за 1892 год, первая дюжина рассказов о Холмсе была издана отдельной книгой под названием "Приключения Шерлока Холмса". Дойл обратился к своему учителю Джозефу Беллу за разрешением посвятить сборник ему. "Я убежден, — писал он, — что ничье другое имя не имеет большего права на это место, чем ваше".

Теперь медицинская деятельность Конан Дойла окончательно застопорилась, зато литературная пошла в гору: Шерлок Холмс превратил его в знаменитость, а "Белый отряд" принес уважение британской литературной элиты. Отовсюду дождем посыпались деньги, особенно из США, наконец подписавших закон об охране авторских прав. С "диким чувством радости" Конан Дойл принял решение, свернув убыточную врачебную практику, навсегда оставить медицину и полностью посвятить себя литературе.

Первая серия рассказов о Шерлоке Холмсе еще печаталась в "Стрэнде", когда Конан Дойл принялся за "дело, которое, разумеется, принесет меньше доходов, но с точки зрения литературы является более значительным". Он, конечно же, имел в виду новый исторический роман, с помощью которого надеялся настолько увлечь читателей, чтобы заставить их позабыть очарование более низкого детективного жанра. В феврале 1892 года он закончил роман "Изгнанники: История двух континентов", где речь идет о гонениях французских гугенотов и об их бегстве в Северную Америку в XVII веке. Роман печатался с продолжениями в "Стрэнде", а на следующий год вышел в виде трехтомника и дома, и в Америке — в новом ежемесячнике "Харперз". Один из харперовских рецензентов особенно хвалил образ мадам де Ментенон, второй жены Людовика XIV: "Конан Дойл как будто видел воочию, как медленно циркулирует кровь, окрашивая слабым румянцем ее щеки, как дрожит бледная рука. Он чувствовал на себе взгляд ее ясных серых глаз, слышал визгливые нотки дребезжащего голоса". Может, и так, но читатели не проявили особого интереса. "Изгнанники" неплохо продавались и переводились на другие языки, но до успеха Шерлока Холмса им было далеко.

Едва закончив этот роман — прошло всего два месяца, — Конан Дойл по заказу издательского дома "Эрроусмит" взялся за очередной исторический роман "Великая тень" о битве при Ватерлоо — название указывало на фигуру Наполеона Бонапарта, который "алыми буквами начертал свое имя на карте Европы". Эпоха Наполеона с детства занимала Конан Дойла, который всю жизнь в разных сочинениях использовал свои обширные знания по истории этого периода. Однако, несмотря на его воодушевление, "Великая тень" обернулась новым разочарованием. При всем великолепии батальных сцен, роману не хватало динамизма "Белого отряда". Впоследствии писатель нашел лучшее применение этому материалу и написал цикл повестей и рассказов о бригадире Жераре. Завершая этот необычайно плодотворный период своей жизни, Конан Дойл написал еще одну книжку — "Приключения в загородном доме", неожиданную для него семейную повесть. Его герои — миссис Уэстмакот, острая на язык и отчаянно курящая немолодая дама, заодно и любительница крепкого портера, а также ее мускулистый, спортивный юный племянник Чарлз. "Очень жаль, но у меня нет чаю, — говорит миссис Уэстмакот своим соседям. — Знаете, я думаю, что подчиненное положение женщины зависит главным образом от того, что она оставляет за мужчиной право на подкрепляющие силы напитки и закаляющие тело упражнения"[32]. С этими словами она легко поднимает над головой пятнадцатифунтовые гимнастические гири и размахивает ими над головой. "Видите, что можно сделать, когда пьешь портер!" — восклицает она. Несомненно, Конан Дойл видел комические стороны зарождающегося движения суфражисток, однако образ миссис Уэстмакот получился противоречивым. Отношение к ней автора колеблется между восхищением и пародией. Хотя стрелы его юмора порой летят мимо цели, все же нельзя не поразиться силе высказываний миссис Уэстмакот, которая, похоже, иногда даже вступает в спор с автором.