Александр Ступников - Отражения Страница 14

До первых советских атомных подлодок он был старшим помощником еще тогда мощных дизельных субмарин, участвующих в «Карибском кризисе» на Кубе. Американские корабли тогда слишком близко подошли — организовывая блокаду острова — к берегу и один фрегат выбросило на мель. Кубинцы захватили корабль и с ним новейшие ракеты «Поларис». Это была редкая удача. Ракеты замаскировали под сухогруз с кофе и направили в СССР. Командиром сопровождающей подлодки и его назначили.

Когда по российскому телевидению показывали сюжеты об отключении электроэнергии на Дальнем Востоке, он написал письмо В. Путину о том, что там стоит множество оставленных атомных лодок, чей энергоресурс не выработан и они могут снабжать электричеством целые районы…

— Будь я трижды еврей, но я ведь — русский по культуре, языку, мироощущениям и Россия для меня — Родина, где бы я сейчас не находился…. И это при том: что родился в Киеве, на Украине. Но тогда это воспринималось как часть СССР. Возможно поэтому переезд в Израиль я даже и не рассматривал — я не очень понимаю саму суть этой страны. Другое дело, когда туда сегодня едут молодые — он едят эту новую жизнь, привыкают и принимают ее, и к старости не стыдно получать пенсию. А ехать туда нахлебником…

Однажды они готовились к семимесячному дальнему подводному походу «в сторону Америки» и почти перед выходом корабль оказался без штурмана. Он обратился в отдел кадров Флота — мол срочно нужен опытный штурман. «Под рукой сейчас нет, — ответили ему сначала. — Есть правда один, но в такой поход не подойдет — еврей»…

И тем не менее советский флот и армию адмирал и сегодня в обиду никому не даст.

Он ходит на лечение — больные почки, остро реагирует на то, что происходит в России на Украине, радуется за детей и считает, что евреи в этом мире должны ассимилироваться. Зачем? А чтобы не раздражать окружающих.

— Вот, мы самые-самые. Самые многострадальные, самые интеллектуальные, самые умные. Стоит ли выпячивать и дразнить других?

Затем, помолчав: «Может оно так и есть — но зачем кричать об этом на весь мир?…»

Почему русские евреи поехали в израиль?

Яков Кедми — личность легендарная и многосторонняя. Один из лучших сегодня аналитиков и знатоков израильско-российских отношений, Кедми, некогда носивший фамилию Казаков, еще в 1967 году, до начала Шестидневной войны, дважды пытался прорваться в израильское посольство в Москве. Затем он отказался от советского гражданства и, чтобы не привлекать внимание к проблеме тогда еще немногочисленных «отказников», власти разрешили ему выезд. Кедми сделал в Израиле со временем блестящую карьеру, воевал вместе с бывшим премьер-министром страны Эхудом Бараком в войне Судного дня 1973 году, работал в МИДе.

Кедми много лет «вел» проблему еврейского подпольного движения, организовывал помощь и всяческую поддержку просветительской деятельности еврейских активистов, а также тем, кто пытался уехать из Советского Союза в Израиль, но, получив «отказ», порой, на многие годы оказывался в ситуации противостояния системе.

Кедми работал, а затем довольно долго и руководил израильской спецслужбой «Натив» (тогда это было «Бюро по связям с евреями СССР»). Годы перестройки, распада Советского Союза и массовая эмиграция советских евреев — все это не только проходило у него на глазах. Волна еврейской эмиграции конца 80-х- начала 90-х прошлого века о нем, и о таких, как Кедми не знает — они уехали, когда «ворота» открылись для всех. Но именно Кедми организовал то, что абсолютное большинство этой волны направилось не в США, как на самом деле показывала статистика начала этой уже свободной эмиграции, а именно в Израиль.

Миллион новых израильтян до сих пор считают, что США договорились с Израилем, и под его давлением, закрыли свободную еврейскую эмиграцию через океан. На самом деле все было не так. Именно Кедми перенаправил потоки. Это была настоящая тайная операция, о которой он рассказал мне в ходе не первой и, надеюсь не последней встречи с этим удивительным человеком, который, на мой взгляд, имеет только одну, но серьезную, по нынешним временам, проблему — он самодостаточен, компетентен, объективен и имеет свое мнение, независимое от политических веяний и начальников- временщиков. И это мешает ему, после ухода из «Натива», реализовать самостоятельные планы, не примыкая к той или иной силе.

Но тогда, в конце восьмидесятых годов, в Москве, работая в израильской миссии при посольстве Нидерландов (дипломатические отношения между СССР и Израилем были разорваны в 1967 году) Яков Кедми принимал самостоятельные решения. И одно из них оказалось судьбоносным для, как минимум, миллиона советских евреев.

Кедми: Просто в нужное время я принял нужное решение. Мне удалось осуществить то. о чем и я, и Израиль мечтали долгое время. А именно, направить всех, кто выезжал по израильской визе, именно в Израиль, в не в другие страны мира, как это нередко происходило на самом деле.

Корр.: Но для этого надо было договариваться и здесь, в Израиле, и с американцами?

Кедми: Все было гораздо проще. Я поставил премьер-министра Израиля в известность о своем плане, но его ответ меня не удовлетворил. Ответ был неконкретный и рекомендовал согласовать комбинацию с голландцами, при посольстве которых мы тогда работали в СССР. Но я, вернувшись в Москву после встречи с премьером, сказал послу Нидерландов, что ставлю его в известность о решении, принятом в Израиле после встречи вс премьер- министром. То есть, я взял на себя ответственность и сделал, независимо от данных мне указаний, то что считал нужным для моей страны в это время.

С американцами тоже не пришлось договариваться. США по своим причинам поменяли правила эмиграции евреев из СССР, переведя это процесс из транзитного для них Рима непосредственно в Москву. Но американцы не предусмотрели одного простого обстоятельства — невозможно было перекрыть новым эмигрантам выезд в тот же Рим или в Вену, где происходила пересадка и производился добровольный «отсев». Они же выезжали по израильской визе и только уже там меняли направление. Знание обстановки и советской психологии позволили мне создать такую систему, при которой у эмигрантов возникло стойкое убеждение, что въезд в Вену, где пути новоприбывших расходились между США и Израилем, для них закрыт. Так что, на сомом деле, тот, кто бы «уперся» в своем желании ехать именно в США, всегда мог это сделать.

Мало того, я поставил в известность посольства Австрии и США о том, что Израиль вводит новый порядок выдачи виз. В свою очередь американцы не закрывали въезд для советских евреев, как об этом говорят многие из приехавших в Израиль. Американцы просто указали, что те, кто хочет ехать в США, должны подавать документы в их посольство в Москве, а не менять маршрут, имея на руках израильскую визу, как это было прежде. И, если бы израильские эмигранты приезжали по-прежнему в Вену, то американцам ничего не оставалось бы, как их устраивать и принимать. Поскольку эмиграция резко нарастала, то за несколько дней в Вене бы скопились тысячи людей с детьми, которыми никто не занимается, а они хотят в США, а не в Израиль, то американцы, под давлением общественности и своей, и Европы, вернулись бы к прежним правилам.