Увидеть весь мир в крупице песка… - Юрий Андреевич Бацуев Страница 15

была неподражаемо нежной. «Однажды, – рассказывала мне Зауре, – я захожу домой, это было ещё в Семипалатинске, и вижу Васю, ползающего по полу с линейкой в руке, перед ним толстая книга «Домоводство», из которой он делает выкройку. А ко дню рождения сам сшил мне платье: ты, говорит, любишь носить кофты да юбки, а я вот тебе сшил платье

«цельно кроенное с рельефами от проймы» – носи, а то всё по-походному: кофты с юбками, да брюками».

Постскриптум

Василий Дмитриевич Малахов ушёл из жизни в 80 лет. При жизни, когда его приглашали на телевидение, то объявляли: « Сейчас перед Вами выступит кандидат геолого-минералогических наук главный гидрогеолог города Алматы Василий Дмитриевич Малахов». Он действительно был главным специалистом по подземным водам. Участвовал в открытии и разведке крупнейших месторождений подземных вод в Казахстане: Алма-Атинского, Талды-Курганского, Талгарского, Иссык-Тургенского, Каскеленского, Узун-Агачского, Чиликского, Карадалинского, а также других крупных месторождений для водоснабжения городов и райцентров Алматинской области, орошения земель, обводнения пастбищ, месторождений лечебных минеральных вод – всего 45 месторождений, большинство из которых успешно используются сейчас.

Подготовил и опубликовал более ста печатных работ о подземных водах Казахстана.

Автор 15-ти изобретений по решению задач геологоразведочного производства и использования подземных вод. Является «Лучшим рационализатором» среди геологов страны. Был награждён Орденом Октябрьской Революции, Орденом Трудового Красного Знамени и медалью «За заслуги в разведке недр».

Он помнил месторасположения каждой скважины, которую задавал лично, и знал где и на какой глубине можно вскрыть подземную воду, а затем использовать её в самых разных целях.

До последнего времени с ним искали встречи люди, которым нужна была вода. Чаще всего они усаживали его в машину и везли на участок, где он лично задавал скважину, и где можно было извлечь воду с минимальными затратами средств. Помощь его была, как правило, бескорыстной, чаще всего за «спасибо».

В последние дни я гулял с ним по берегу реки Большая Алматинка, он уже плохо слышал, указывая на обмелевшее русло, пояснял мне, куда в данный момент, и по каким конкретно каналам отведена вода. Он улыбался, созерцая склоны берегов, покрытые благодатной зеленью трав и расцветшими деревьями. Потом я подводил его к дому, где он жил и где его поджидала Зоя. Дом этот я называл не иначе как «ковчегом» в стихотворении, посвящённом хозяйке.

«Ковчег» библейский – не простой, -

Тобою добытая хата.

Когда она была пустой? –

Страстей в ней и умов – палата.

В ковчеге муж и дочь, и сын,

Сноха, и внук, и внучка.

Собаки три, да кот один,

Да голубь есть Петюшка.

В душе у каждого из Вас –

Мир утончён и светел.

Хотя в загашниках подчас

Гуляет только ветер.

Увы, что делать? – такова

Судьба в разведке недр:

Потребность в умных головах

Ушла сегодня в небыль.

Но кто сказал, что жить нельзя,

Что клан малаховский не стоек? –

Не пропадёт сия семья,

Когда главенствует в ней Зоя.

Невероятный чудодей –

Растений друг неугомонный:

Её цветы растут везде –

В земле, в воде и… на балконе.

А потом вспомнились стихи и о самом Малахове:

Не помню,

Чтобы ныл Малахов,

Хоть жизнь порой и не проста.

Душою дружен он с Аллахом,

Не отвергает и Христа.

Живи, как жил, и впредь –

С распахом,

Пусть с глаз твоих сойдёт печаль.

Желаю я,

Чтобы Малахов

С восторгом каждый день встречал.

И сгинет пусть

Печать унынья

С души, познавшей

Свет и тень,

Хочу желать тебе отныне,

Чтоб всякий день

Был светлый день.

Пусть ложными все будут страхи,

А путь расчищен от преград.

С днём Ангела тебя, Малахов,

Виват! Виват! Виват!

Г. Алма-Ата

28.10.1972г

Я нахожусь в редакции газеты «Вечерняя Алма-Ата», сижу в кабинете заведующего отделом литературы и искусства В.А. Бернадского и в сигнальном номере за сегодняшнее число вычитываю свою статью «Пегас бывает строптивым». Сам Бернадский в типографии, которая находится в подвале высотного здания, что стоит напротив Зелёного базара по улице Горького. Сегодня он ответственный дежурный за выходящий номер.

Привожу основные моменты статьи. Начинается она так:

«Воскресенье. Вы сидите у окна. У вас немножко грустное, элегическое настроение. Ну, конечно же, оно навеяно осенью. Осень всегда склоняет нас к тихому, немного печальному, но всегда светлому раздумью. Невольно вы тянетесь к карандашу, и рождаются строки:

За окном деревья

Желтизной горят,

В синем небе горы -

Вдалеке видать…

«Однако, позвольте, – прерывает вас будущий читатель,– «вдалеке видать» – это же никуда не годится!». Вы и сами, конечно, чувствуете, что не совсем годится, но после некоторой заминки, вас неожиданно осеняет: «Редакция!.. Ведь на то она и редакция, чтобы редактировать, выправлять!».

Аргумент, может, не вполне убедительный, зато своевременный. А по сему вы продолжаете:

Синие вершины,

Горные хребты,

В небе тёмно-синем

Вольные орлы.

Не останавливает вас и то, что напев стиха и даже отдельные слова удивительно напоминают с детства знакомые лермонтовские строки «Горные вершины спят во тьме ночной…». Вы в поэтическом ударе, вы пишите…

…Разумеется, всю эту сценку, кроме стихов – они принадлежат В. Ильину – я домыслил. На самом же деле такого не бывает. Хотя как знать… Кажущаяся лёгкость творить стихи (если учесть, что карандаш и бумага всегда под рукой) и большое почитание поэтов у нас в народе нередко зачаровывают случайно взявшихся за поэтическое перо людей, которые затем предлагают широкому кругу читателей поток наспех сделанных поэтических опусов».

…Заходит Бернадский и прерывает моё чтение словами:– Я тебе не успел сказать, что твою статью вчера на планёрке похвалили. Сам Эдуард Зор, от которого не дождёшься

доброго слова, отозвался о ней лестно. Радуйся. Делаешь успехи.

– Очень рад, Василий Анисимович, спасибо,– отвечаю я.– Тем более, что это мой первый обзор поэтической почты. И с Вашего позволения, надеюсь, не последний.

– Теперь, конечно, да, Не последний,– сказал Бернадский. И снова удалился в подвал.

А я продолжаю теперь уже «смаковать» свою статью: «…Случилось так, что мне, геологу по профессии, постоянному читателю «Вечерней Алма-Аты», редакция доверила сделать обзор поэтической почты. Я тоже люблю стихи, пишу сам, читаю их друзьям и печатаю в стенной газете.

И вот передо мной ровно двадцать поэтических писем. Двадцать человек разных профессий и возрастов делятся с редакцией своим, может быть, самым сокровенным в надежде услышать хорошее слово и добрый совет. А правильно ли это?

Может быть, всё-таки лучше было бы сначала прочесть свои стихи друзьям, напечатать их в стенной газете, выступить на вечере художественной самодеятельности, организовать, наконец, кружок любителей поэзии?.. Ведь всё-равно, если