Валерий Поволяев - Царский угодник. Распутин Страница 15

Начался третий заезд, в котором участвовала пара первоклассных кобыл, затмивших своей статью вялую, усталую Монахиню.

   — А эту колбасу зачем в заезд поставили? — услышал Распутин недовольный возглас: по поводу Монахини прошёлся щеголеватый господин в соломенной шляпе, украшенной красной искристой лентой.

Распутин довольно кивнул.

   — Совсем господа из конторы ипподрома стыд потеряли, — продолжал господин в шляпе, — консервы бегать заставляют.

Но Монахиня так резво начала с места, что господин в шляпе даже привстал — её рывок был как у снаряда, Монахиня бежала так, будто бежала в последний раз, и этот рывок старой лошади вызвал у Распутина приступ щемящей, почти детской обиды, тоски. Он тоже, как и господин в шляпе, привстал, v покрутил головой и, чувствуя, что не хватает воздуха, со свистом втянул его в себя, неверяще покачал головой.

Он не верил, что дряхлая, со скрипучими костями кобыла придёт первой, а раз не придёт, то и деньги, которых он не желал, не будут проедать дырку в кармане. Впрочем, деньги-то пусть будут — Распутин не желал выигрыша, заранее боялся его, чувствуя в нём подвох. Успокоенно сел, кинул в рот несколько семечек: нет, не может старая кляча обхитрить, обойти молодых здоровых кобыл. В жизни так не бывает.

Громко засмеялся, покрутил головой.

   — А Феликс-то, Феликс... — смеясь, произнёс он и замолчал.

   — Что Феликс? — осторожно спросила Лебедева.

   — Феликс Юсупов, который князь и граф одновременно[8], сказал, что такое лицо, как у меня, может появляться раз в тысячу лет.

Действительно, князь Феликс Феликсович Юсупов, граф Сумароков-Эльстон, объясняя колдовскую, посильнее гипноза, силу, с которой Распутин действовал на царицу, а через царицу действовал и на царя, — не раз вслух высказывал в обществе следующее: «Лицо с такой магнетической силой, как у Распутина, появляется раз в тысячу лет».

И те, кто знал механизм, который Распутин в случае чего мог приводить в действие, пружины, колеса и мощную силу его, принимали заявление Распутина насчёт того, что Россия не станет воевать с Германией, всерьёз. Даже если страны Антанты, с которыми Россию связывал союзнический договор, Франция и Англия, призовут Россию к выполнению этого долга, русский медведь всё равно не сдвинется с места — Распутин не даст царю принять такое решение. И как бы Россия ни была завязана на французский и английский капиталы, на технику, поступающую оттуда, на долговые расписки и джентльменские обязательства, она не станет воевать, и Англия с Францией ничем не смогут её наказать, вот ведь как — Россию наказывать бесполезно.

Вряд ли просвещённые политики Запада знали о том, что в России есть неграмотный куражливый любитель лаковых сапог, который может так сильно влиять на политику, а он был, Распутин, и не считаться с ним было нельзя. Первыми это поняли французы, посол этой страны, знаменитый потомок византийской аристократической фамилии, из которой вышло несколько императоров, блестящий интеллектуал Морис Палеолог[9] посвятил Распутину в своей книге целую главу.

Надо заметить, что Россия в четырнадцатом году имела самую большую в мире сухопутную армию, и президент Франции Пуанкаре[10], личным другом которого являлся Палеолог, делал всё, чтобы к Франции вернулись территории, отнятые у неё в 1870 году Германией, — Эльзас и Лотарингия. Но без войны, мирным путём отнять эти земли он не мог, и войну начинать без России он тоже не мог.

Монахиня пронеслась мимо трибун так резво, что сидящих обдало тугим, попахивающим конским потом ветром, а с какой-то чересчур восторженной дамочки сорвало платок. Старая кобыла не позволила себя обогнать, она выложилась в скачке целиком, снарядом пересекла финишную черту и, когда жокей Новиков, окорачивая её, попробовал поднять на дыбы, зашаталась и от усталости чуть не рухнула на землю.

   — Вот старая кляча! — выругался Распутин.

   — Вы чего, Григорий Ефимович? — обеспокоилась Лебедева.

   — Есть ещё в России колбаса, — громко сказал Распутин, — ему захотелось, чтобы его услышал господин в соломенной шляпе, — не всю ещё съели. И матерьял для консервов имеется.

   — Будете играть снова?

   — Нет, не буду, — твёрдо произнёс Распутин, — но и выигранные деньги брать не хочется.

   — Так не берите.

   — А что это изменит? Дело не в деньгах, а в самом выигрыше, в факте, в том, что два раза подряд на мою долю выпал выигрыш. А к чему он мне? — Распутин поднял плечи и развёл руками. — Плохо это!

Распутин встал и начал пробираться к выходу. Лебедева, подобрав длинную шёлковую юбку, пошла следом. С неохотою поднялась и старуха Головина.

— Это так же плохо, как кошка, перебегающая дорогу, — сказал Распутин, первым садясь в автомобиль. — Тьфу!

Газета «Биржевые ведомости» на следующий день дала сообщение, что Распутин с тремя дамами посетил ипподром, — репортёр, который опубликовал новость, увеличил распутинское окружение на одно лицо.

Деньги из кассы ипподрома «старец» всё-таки забрал — не в них было дело, да потом Распутин, как всякий русский мужик, умел считать и справедливо полагал, что без копейки не бывает рубля.

Епископ Феофан стал первым покровителем Распутина в Петербурге — неказистый сибирский мужичок, пешком пришедший в столицу, обладал образной речью, умел складно и занятно мыслить — голова на плечах у него, судя по всему, имелась, и хватка была хорошая, и епископ, человек увлекающийся, доверчивый, решил поддержать Распутина — ему не хотелось, чтобы Распутин растворился и исчез в блестящем Санкт-Петербурге, как тысячи других приезжих: всякая столица обладает способностью съедать людей.

На периферии, где-нибудь в губернии, человек почти всегда бывает заметен, он на виду, а приехав в столицу, исчезает, будто пористая таблетка в стакане с водой, — остаются лишь пузыри, муть, и больше ничего. Сколько таких людей исчезло — не перечесть.

Но Распутин не потерялся. Более того — он стал своим человеком в царской семье. И наследнику мог помогать только он, больше никто. Рос Алексей настолько хворым и слабым, что часто не мог спать, — не хватало сил даже на сон, — стонал. Врачи только разводили руками, расписываясь в собственной слабости. А вот Распутин в слабости не расписывался, он научился снимать у наследника боль даже по телефону. Точно гак же по телефону он насылал на него сон.

Однажды Распутин позвонил во дворец и сказал, чтобы царевича ни в коем случае не пускали в залу, где тот любил проводить время. Над предупреждением Распутина посмеялись, но тем не менее царевича в залу не пустили. Через час после звонка в зале сорвалась с крюка и рухнула на пол многопудовая люстра, проломила паркет и изрябила стены крошкой.