Кирилл Кожурин - Боярыня Морозова Страница 15

В сам день свадьбы уже с раннего утра в Москве начиналось оживление. Отовсюду стекались в царский дворец бояре, «свадебные чины», стольники, стряпчие, дворяне московские, дьяки, полковники, головы и гости, спеша занять свои места и приступить к исполнению возложенных на них обязанностей. К свадьбе все они облачались в золотые одеяния.

В это время царь облачался «во всё свое царское одеяние, также как и при короновании». «В первой день его Государския радости… на него Государя подано платья: сорочка тафтяная с ожерельем, третьего наряду, с порты тафтяными червчатыми; поес, шолк червчат с золотом; зипун, отлас бел, у него обнизь середняя с каменьем; кожух, камка бурская, по червчатой земли в цветах шолки, бел зелен да лазорев с золотом, на соболях, нашивка жемчюжная, пуговицы обнизаны жемчюгом; поес золот кованой; шуба русская, бархат венедицкой, шолк червчат да зелен, круги серебрены велики репьями, в них круги золоты невелики островаты листье золото, пуговицы золоты с каменьем и с жемчюги… шапка горлатная болшая, новая; колпак болшой, весь обнизан жемчюгом и с запоны, из Болшия Казны с Казеннаго Двора, отца его Государева, блаженныя памяти Государя Царя и Великаго Князя Михаила Федоровича всеа Русии; штаны, камка червчата куфтерь; башмаки шиты волоченым золотом и серебром по червчатому сафьяну; и четыги, сафьян червчат»[70].

В царицыных хоромах происходило облачение невесты к венцу «во все царственное же одеяние, опричь короны, а положат на нее венец девичей». Нарядив невесту, ее сажали за стол. Рядом с нею садились все чиновные жены. Перед ними стояли особые люди со свечами, караваем и ширинками.

Когда все прибывшие были готовы и располагались по своим местам, об этом тотчас же докладывали царю, после чего начинался торжественный выход жениха из хором в Золотую палату. «И как о том царю ведомо объявится, что они со всем чином в полату пришли и устроилися, и царь скажет духовнику своему протопопу, что ему итти час, и духовник начнет говорить молитву, а царь и чин свадебной молятся образам; и по молитве духовник свадебной чин и царя благословляет крестом, и дружки и свадебной чин благословляются у отца и матери, которые устроены за царского отца и мать, ехать по новобрачную невесту; и потом и царь благословляется ж, и отец и мать дают благословение словом «благослови Бог!», и потом пойдут протопоп, и чин, и царь; а перед ними идут коровайники, несут хлеб», — сообщал Котошихин[71].

Место посаженого отца на царской свадьбе занимал сам боярин Борис Иванович Морозов. Посаженой матерью была морозовская сноха — первая супруга его младшего брата Глеба Ивановича — Авдотья Алексеевна. Дочь князя Алексея Юрьевича Сицкого, она приходилась Романовым близкой родственницей — за ее двоюродным дедом была замужем родная тетка царя Михаила Феодоровича, сестра патриарха Филарета Евфимия Никитична. Кроме того, прабабушка Авдотьи Алексеевны — Анна Романовна Захарьина-Юрьева (в замужестве княгиня Сицкая) — была старшей сестрой самой царицы Анастасии Романовны, первой жены царя Иоанна Васильевича Грозного.

«А как приходят к той палате, где устроено, и протопоп учнет свадебной чин, и царя благословляти крестом, и входит наперед в полату протопоп, и чин, и царь; а царевна в то время и ее чин стоят. А вшед, протопоп, и чин, и царь молятся образам, и потом дружки и поддружья у отца и матери невестины благословляются новобрачному и дщери их садитися на место; и они их благословляют словом же. А как царь и царевна сядут на место на одной подушке, и потом сядут и бояре и весь свадебной чин по своим местом за столы, и учнут пред царя и пред царевну, и пред свадебной чин, носити есть столники и ставити ествы по одному блюду на стол, а не все вдруг; и в том столе, где сидят бояре и боярыни, ставитца одной ествы блюд по пяти, потому что иные сидят от первых людей один от другого вдали; а как еству испоставят, и в то время встав духовник начнет пред ествою говорити молитву: «Отче наш», а соверша молитву, садятся по местом; и потом дружки и подцружья учнут благословлятися у отца ж и у матери новобрачной косу чесати, а протопоп и свадебной чин начнут ести и пити, не для того чтоб досыта наестся, но для чину такого, а пред царя есть ставят и розрезывают и отдают с стола, а он не ест; и в то ж время как у новобрачной косу росчешут, дружки благословляются у отца и у матери новобрачную крутити и они потомуж благословляют словом; а как начнут косу чесати и укручивати, и в то время царя и царевну закроют покровом и держат покров свещники, а косу розчесывают свахи и укручивают; да в то ж время пред царем стоит на столе, на болшом блюде, хлеб да сыр, и тот хлеб и сыр начнут резать и класть на торелки, да сверх того хлеба и сыра на те ж торелки кладут дары, ширинки от новобрачной, по росписи, и подносят наперед священнику да отцу и матере невестиным да тысецкому, потом царю и поезжаням и сидячим бояром и бояроням, и дружки ж себе и свахам и конюшему и дворецкому и чином их, по росписям же; а укрутя новобрачную покроют покровом тем же, которым были закрыты, а на том покрове вышит крест, а венец девичей бывает снят и отдан в сохранение; так же и к царскому отцу и матере, и к царевнам, и к сидячим бояром и бояроням, хлеб и сыр и дары посылают с невестиным дружкою, а к патриарху белого полотна скол ко доведется; бывают те дары ширинки тафтяные белые, шиты кругом золотом и серебром, около кисти золото с серебром, а иные золото и серебро с шолком. И после того окручения, из за третьие ествы протопоп встав из за стола учнет говорити по обеде молитву, и потом дружки у отца и у матери учнут благословлятися царю с царевною и с поездом итти к венчанью, и они их благословляют; и потом отец и мать царя и новобрачную благословляют образами окладными, обложены золотом с каменьем, и с жемчюгом, и потом отец и мать дочь свою взяв за руку отдают царю в руки и прощаются»[72].

После родительского благословения начинался торжественный и великолепный выход царя к венчанию, сопровождавшийся колокольным звоном по всей Москве. В это время начинали «во всех церквах Бога молити о здоровье царском и о царевнине и о сочетании законного браку». Венчание происходило в том храме, где служил царский духовник Стефан Внифантьев, то есть в Благовещенском соборе Кремля. В собор жених и невеста отправлялись вместе. Впереди них шли стряпчие и устилали путь красными и желтыми камками. У Красного крыльца жениха ожидал конь, на котором сидел конюший, для невесты были приготовлены сани, в которых сидел ясельничий. Когда царь сходил с крыльца, к нему подвели коня, и он верхом отправился в собор. Впереди верхами ехали поезжане в большом количестве, дружки и близ царя — тысяцкий. Конюший со своим чином шел пешком за государем. Здесь же по сторонам шли дети боярские, оберегавшие путь, чтобы никто не перешел между государем и царевной. Невеста ехала в санях, обитых золотыми атласами. Напротив нее в тех же санях сидели все четыре свахи. За санями, для береженья, шел ясельничий со всем своим чином.