Иосиф Пилюшин - У стен Ленинграда Страница 15

Я придвинулся к Романову:

- Петя, проси командира взять меня с собой... Понимаешь, всякое может случиться...

Круглов разрешил мне сопровождать Романова и протянул трофейный автомат. Я поплотнее застегнул капюшон немецкой маскировочной куртки.

Подойдя к траншее, Романов не задумываясь спрыгнул вниз. Я последовал за ним. Мы оказались лицом к лицу с немецким солдатом. Романов приказал ему срочно вызвать начальника.

Я стоял будто не на земле, а на раскаленном листе металла. Не прошло и двух минут, как мы увидели идущего по траншее офицера. Солдата с ним не было.

Немец козырнул Романову.

- Занимайте этот участок траншеи, - сказал он. Романов в свою очередь поприветствовал офицера:

- Мне не нужен участок. Я веду специальный поиск. В нашем тылу где-то действуют русские разведчики. Мне приказано перехватить их, когда они будут возвращаться обратно. Уберите отсюда своих людей, мы должны действовать скрытно и взять русских живыми.

- Минуточку, я уточню этот вопрос с командиром батальона! - И немец скрылся в темноте.

Романов шепнул мне:

- Быстро вызывай наших. Пока немцы уточняют - ребята уволокут пленных, а остальное решит старший лейтенант.

Ни секунды не задерживаясь в траншее, разведчики во главе с Кругловым потащили связанных пленных по высокому бурьяну в нашу сторону. По приказу командира с нами остался сапер Кудрявцев. Через некоторое время прибежал гитлеровский офицер:

- Поиски русских разведчиков уже ведутся, - сказал он, - вас просят к телефону. - И немец через плечо Романова подозрительно посмотрел на меня.

В этот момент Романов с силой ударил его по голове рукояткой пистолета. Офицер упал к его ногам.

Слева, совсем рядом, застрочили пулеметы.

"Обнаружили, гады, - подумал я. - Доберутся ли наши до дому?"

Выпрыгнув из траншеи и укрываясь в бурьяне, мы поползли к пулеметам. По сигналу Романова в них одна за другой полетели гранаты. Пулеметы умолкли. В траншее забегали, загорланили. Всюду поднялась суматошная стрельба.

Пули нас не задевали. Но долго оставаться здесь, у бруствера, мы не могли - скоро наступит рассвет.

Вот на нашей стороне в воздух взлетела зеленая ракета, за нею вторая, третья... "Нас зовут", - подумал я. Мы уже давно заметили при свете ракет канавку метрах в тридцати. Но как до нее добраться?

Сколько прошло времени в мучительном ожидании, мы не знали. Вдруг с нашей стороны разом заработало несколько станковых пулеметов. Их трассирующие пули веером проносились над немецкой траншеей. По сигналу Романова мы быстро поползли к канавке, но не успели достичь ее, как хлестнула очередь немецкого пулемета. Рядом со мной раздался глухой стон. Я осторожно' подполз к товарищу. Это был Кудрявцев. Взяв старшину за правую руку, пристроил его к себе на спину и по высокой траве пополз дальше. Пули то и дело задевали стебли травы и с треском рвались. Выбиваясь из последних сил, я наконец достиг канавки.

Осторожно положил Кудрявцева на траву.

- Сергей! Сергей! Ты слышишь меня? - спрашивал я.

Старшина молчал. Я прижался ухом к его груди - сердце не билось.

"Эх, какой человек погиб!.."

Оглядевшись, увидел ползущего ко мне Романова.

Пулеметный огонь с обеих сторон усиливался. По прямой возвращаться было невозможно. Не вылезая из канавки, мы поползли к опушке леса, унося с собой мертвого товарища.

Уже рассвело, когда обходным путем мы наконец добрались до своих.

В землянке командира батальона, куда мы пришли доложить о возвращении, было многолюдно. Навстречу нам вышел из-за стола майор Чистяков. Он по-отцовски крепко расцеловал нас.

- Спасибо, товарищи, за службу! - Комбат с лукавой улыбкой отстегнул от своего ремня флягу и подал ее Романову: - Еще из Ленинграда, берег для случая. Идите подкрепитесь...

Романов взял флягу и медлил уходить.

- Спасибо, товарищ майор, но мы хотели бы послушать, что скажут вот эти... - он указал на немецких офицеров, сидящих на краю нар.

- Ну что ж, оставайтесь. - И Чистяков протянул было руку к своей фляге.

- Нет, товарищ комбат, ленинградскую водочку не отдам!

В блиндаже раздался веселый смех. Майор, улыбаясь, подошел к столу.

Я стоял у двери и искал глазами Круглова. Его не было. "Неужели и он..." - мелькнула страшная мысль. Но спустя несколько минут старший лейтенант шумно вошел в блиндаж, порывисто обнял меня и Романова:

- Друзья мои, век не забуду, что вы сделали... Выручили вы нас...

Начался допрос пленных.

Обращаясь к сидящему слева немцу, майор Чистяков спросил по-русски:

- Ваша фамилия и военное звание? Пленный встал.

- Я не понимаю русского языка, - отрывисто сказал он переводчику по-немецки.

Майор протянул ему бумажки, на которых одним и тем же почерком было что-то написано по-немецки и по-русски.

- Это вы писали?

Немец быстро взглянул на бумажки, опустил голову.

- Не хотите говорить по-русски, тогда выкладывайте начистоту по-немецки.

- Я есть майор Адольф Шульц, - ответил фашист по-русски. - Слюжиль в штабе командующего Северным фронтом.

Романов шепнул мне:

- Хорошего зверюгу сцапали!

- С какой целью прибыли на передовую?

- Сопровождаль штрафной батальон...

- Где он будет действовать и кто его командир? Шульц указал на сидящего рядом с ним немецкого офицера:

- Он, гауптман Генрих Курц! Батальон будет действовать на вашем участке.

Круглов встал из-за стола, вплотную подошел к немцу и угрожающе спросил:

- А что вы делали с русским в землянке?

Офицер побледнел:

- Это не я, не мы с Курцем... Это эсэс допрашиваль русского летчика... Он биль сбит на нашей территории...

- Его фамилия?

- Русский не отвечай ни один вопрос.

Мы с ненавистью смотрели на сухое длинное лицо Адольфа Шульца, на его узкий лоб и маленькие острые глаза.

Круглов достал из-под стола планшет и, подойдя к пленным, спросил:

- Чей это планшет?

Адольф Шульц протянул руку:

- Мой...

Но Круглов не отдал ему планшет. Он не спеша раскрыл его и извлек оттуда три пары дамских шелковых чулок, кулон с длинной золотой цепочкой, золотые часы, спросил:

- Посылку готовили, господин нацист?

Офицер мрачно молчал, медленно перебирая пальцами пуговицы на мундире.

Когда пленных выводили из землянки, майор Чистяков неожиданно остановил их:

- Одну минуту. Я хочу выяснить еще один вопрос. Майор подошел с листком в руках к Адольфу Шульцу:

- Вы не можете объяснить, что означают вот эти цифры? - И он прочитал на листке: - "...Первого августа - Кингисепп, третьего августа - Волосово, пятого августа - Ропша, седьмого августа - Красное Село, девятого августа Урицк, пятнадцатого августа - Ленинград".