Вилен Апакидзе – сыщик, опередивший время - Сергей Александрович Кредов Страница 16

Вилен Апакидзе, реально руководивший раскрытием, как это часто бывало, действовал в статусе куратора от министерства («проверяющего», по терминологии телевизионщиков). На доклады к высоким начальникам ходил официальный руководитель оперативной группы Николай Ландызин.

Сергей Бутенин помогает восстановить ход мыслей Вилена Апакидзе.

Итак, что известно о Магомеде Азееве? Живет на съемной квартире. Окончил Плехановский институт, работает в кафе «Времена года» в парке им. Горького заведующим производством. Оснований для проведения у него обыска пока нет. Наверняка много интересного содержится в записной книжке Магомеда, с которой тот не расстается. Как до нее добраться? Можно действовать стандартно и грубо — скажем, организовать происшествие на дороге и в ходе разбирательства досмотреть личные вещи водителя. Вилен подходит к делу по-своему, творчески, можно сказать, «по-грузински». Азеев любит проводить время в ресторанах, при этом крепко «употребляет». Один из тбилисских подчиненных Апакидзе по имени Зураб был создан для подобных случаев. Зураба вызывают в командировку в Москву с заданием завести с Магомедом застольное знакомство. Все проходит по плану (заставляющему вспомнить эпизоды из фильма «Бриллиантовая рука»). Щедрый грузин напоил в ресторане своего кунака и повел его освежиться, а оперативники за время их отсутствия сфотографировали страницы азеевской записной книжки. (Весьма типичный для сыщика Апакидзе эпизод. В свои глубоко продуманные оперативные комбинации, в самые серьезные из них, он любил вносить «живинку», элемент театральности — то, что потом участники операции вспоминали как о парадоксальных, забавных, ярких фактах их жизни.)

Сыщики принимаются изучать добытую с помощью Зураба информацию. Вилен, обладавший фотографической памятью, обращает внимание, что один из телефонных номеров уже мелькал в материалах дела. Фамилия абонента: Алиев. Сам Алиев ни в чем предосудительном не замечен, но его сын Валерий входил в бригаду строителей, которая незадолго до налета на квартиру Липодаевых делала в ней ремонт. Кажется, разгадка совсем близка.

Но тут произошли события, которые отодвинули финал этой истории на более далекий срок.

Обилие зацепок в деле порой порождает ложные ходы, которые способны увести следствие в сторону. Так произошло и на сей раз. Не обошлось без курьезов.

Как уже известно читателю, свидетельница помогла сыщикам составить фоторобот одного из предполагаемых преступников. Но что это?! С портрета, размещенного под грозным словом «Разыскивается!», глядело лицо… Николая Ландызина! Сходство получилось разительным. Коллеги Николая покатывались со смеху, но в прокуратуре юмора не поняли. Там настояли на серьезной проверке, дескать, сотрудник угро из местного отдела милиции вполне мог провернуть это убийство с ограблением. Ландызин достаточно долго находился под подозрением. Вилен предпринял большие усилия, чтобы Николая оставили в оперативно-следственной группе.

Еще больше хлопот доставил детективам некий Павел Каримян. Он предоставил им такую информацию, что они обязаны были ее проверить (и поначалу поверили ей).

Гражданин Каримян томился в следственном изоляторе в Сокольниках. Он обвинялся в том, что обворовал свою знакомую. Скучая в неволе, Паша услышал от сокамерников, что «менты пытаются раскрыть громкую мокруху», ищут похищенные ценности. Тогда многих задержанных проверяли на причастность к убийству Липодаевой, поэтому обстоятельства преступления стали широко известны в криминальной среде. Каримян копнул глубже: что за украшения ищут опера? Какие приметы называют? Подготовился человек. И на ближайшем допросе сообщил следователю: «Кое-что знаю про убийство генеральши. Пусть приезжают те, кто ведет дело, расскажу».

На встрече с сыщиками Паша достоверно описал некоторые из похищенных вещей, авторитетно сообщил, что часть их отправлена в Ригу на продажу. И все это — в красках, с обилием деталей. Заветную коробочку с драгоценностями, по его словам, забрал проводник поезда, армянин, потом передал ее такому-то, и сейчас ювелирные украшения находятся в столице Латвии, где дожидаются отправки в Израиль. Каримяна перевели из Сокольников в изолятор на Петровку. Его допрашивал Вилен и тоже не смог расколоть. Паша вызвался помочь сыщикам, а взамен попросил выпустить его под подписку о невыезде из ненавистной камеры. Непросто было выполнить условие Каримяна. Апакидзе направил служебную записку министру, тот ее завизировал, и Паша сменил угнетающую обстановку СИЗО на комфортные условия ведомственной квартиры. В новом жилище он удобно разместился с матерью и сестрой.

А группа Апакидзе направилась по ложному следу.

В Ригу командировали Бутенина. Сергей Сергеевич вспоминает: «Нашел даму, на которую указал Каримян. Работает переводчицей в системе „Интуриста“. Действительно собирается на жительство в Израиль. Но липодаевских вещей у нее нет (местные сделали обыск в ее квартире), в связях с криминалом она не замечена». Впустую съездил Сергей Сергеевич. Его коллеги тем временем нашли проводника поезда, якобы доставившего коробочку с украшениями в Ригу. Тот также оказался жертвой оговора. В фантазиях Паши, и это придавало им убедительность, были задействованы реальные люди. В довершение всех неприятностей Каримян сбежал!

Для Вилена Апакидзе наступили нелегкие дни. Министр Щёлоков потребовал у него объяснений. «Этот фантазер все „в цвет рисовал“, мы не могли не проверить его показаний», — оправдывался Вилен. Каримяна нашли в Армении, вернули в следственный изолятор в Сокольниках. Месяц с лишним для розыска убийц Липодаевой были потеряны.

Затем работа по делу опять застопорилась, но уже по причинам иного порядка. Летом 1980 года Москва принимала Олимпийские игры. Все силы милиции были брошены на обеспечение этого мероприятия. «Два с половиной месяца я безвылазно провел в Олимпийской деревне», — говорит Бутенин.

Но вот Олимпиада позади, оперативно-следственная бригада возвращается к раскрытию кровавой драмы в доме на Гончарной улице. Теперь сыщики, отбросив второстепенные версии, устремляются по самому перспективному следу, который указало им знакомство с записной книжкой Магомеда Азеева.

Упоминавшийся Валерий Алиев — колоритный персонаж. Имеет две судимости: за хулиганство и наезд с нанесением телесных повреждений. Осужденный в последнем случае на семь лет колонии, он был досрочно освобожден как инвалид по зрению. По месту прописки в Москве Валерия давно не видели. Отыскали Алиева в Тамбовской области, где он в составе бригады строил дороги. Вилен послал на тамбовщину оперативника. Тот разузнал, что представляет собой бригада шабашников. В ней 12 человек из разных городов. Москвичей по спискам среди них двое — Валерий Алиев и студент института управления по имени Петр. Причем последнего шабашники несколько недель назад потеряли из виду. Оперативники принимаются за поиски студента и обнаруживают его совсем рядом, в следственном изоляторе на Петровке! Замели Петруху за участие в разбоях и ограблениях квартир. На допросах парень запирается.

Бутенин и его коллега Маркин отправляются в изолятор, обсудив предварительно с Виленом, как следует построить разговор.

Начинают издалека: не обижают ли юношу в камере? Имеются ли у него жалобы на содержание? Студент размяк. И