Сергей Филатов - Совершенно несекретно Страница 16

На съездах народных депутатов РСФСР принятие того или иного документа зависело от многих факторов, чаще всего действовала не аргументация, а эмоциональный настрой зала. Осложняло положение наличие множества депутатских групп (более тридцати), образованных либо по профессиональному, либо по территориальному, а то и по половому признаку. Каждая депутатская группа, конечно, кроме политических, хотела защитить и свои социальные интересы. Поэтому часто съезд выплескивало за спокойные, деловые рамки, и это заканчивалось потасовками, демонстративным уходом из зала, ультиматумами, накатом на председательствующего или на кого-либо из депутатов.

Но многое зависело и от выступлений. Хотя последнее было сделать непросто — сначала нужно было попасть в непомерно длинный список выступающих и получить слово, а потом — ярко, доказательно и доходчиво высказаться, иногда при враждебно настроенном и шумном зале… Такую возможность агрессивно накачать зал почти всегда использовала партноменклатура. А мы каждое выступление старались сделать обоснованным, обобщенным, грамотным по постановке вопроса, чем иногда загоняли номенклатуру в тупик — ей нечего было возразить. За счет жесткой логики удавалось довольно часто перетягивать на свою сторону и «болото». Это было чрезвычайно важным для нас.

И все-таки часто на решения съезда оказывала огромное влияние взвинченная обстановка, которой охотно пользовались обе стороны, может быть, еще и потому, что и той и другой надоел уже изрядно побитый В.И.Казаков. Когда я смотрел, как он ведет съезд, мне вспоминалась наша встреча, его манера поведения, его интонация и улыбочка, которые словно говорили: «Вы должны меня понять, я ведь только выполняю волю…» Может быть, именно эта манера и выводила из равновесия депутатов.

В каждодневной борьбе нервы у всех напряжены до предела — иногда разгорались скандалы, бывали и срывы.

Первый скандал разразился уже на второй день, когда недовольство ведением съезда В.И.Казаковым привело к избранию ему помощника — Геннадия Васильевича Рассохина, ректора Ростовского университета. Рассудительный, твердый в своем мнении, Геннадий Васильевич умел успокаивать разгоравшиеся страсти. Он уравновешивал Василия Ивановича, так как ближе стоял по взглядам к демократической части съезда, и оставался в президиуме вместе с В.И.Казаковым вплоть до избрания Б.Н.Ельцина. Таковы были законы о выборах и регламент съезда. Видимо, все происходящее переживал и Василий Иванович. Это особенно проявилось в его заключительной речи, когда он уступил председательское место Борису Николаевичу:

— …Хотел бы поблагодарить съезд за нашу, может, не всегда дружную, работу. Но мы исходили из интересов страны. Поэтому я хотел бы поблагодарить всех товарищей, которые мне помогали. Мне много писем пришло в эти дни. Спрашивают: кто мной управлял, кто мной руководил? Я вам скажу, товарищи, как говорил один мой ленинградский шеф: я вообще трудноуправляемый. (Оживление, аплодисменты.) У меня есть своя позиция, свое мнение, я не привык их быстро менять. У меня нет излишнего чинопочитания и никогда его не было. И, к сожалению, я еще упрям. (Аплодисменты.) Поэтому я вел съезд так, как говорила моя гражданская позиция и моя партийная совесть, а член партии я уже сорок четвертый год и не жалею об этом, горжусь этим. (Аплодисменты.)

Я прошу у вас извинения, что нечетко вел съезд. Я это прекрасно понимаю. Но, товарищи, это первый съезд, опыта не было. И ситуация была достаточно сложной. Поэтому прошу вас меня извинить. (Аплодисменты.)

Я хотел бы поблагодарить Геннадия Васильевича Рассохина, который мне очень много помогал. Жалею, что я не сделал этого сразу.

По поводу некоторых некорректных выражений в мой адрес: «узурпатор» и прочее. Почему я не реагировал? Товарищи! Я всегда разделял людей, грубо говоря, на два сорта: тех, для кого важна его роль при деле, и тех, кому важно само дело, а не его роль. Я отношусь ко вторым. Я могу и стерпеть какую-то обиду, но я считал: если дело делалось, то это — главнее. (Аплодисменты.)

Я еще раз благодарю вас. Желаю съезду, председателю дружной работы в интересах России. (Аплодисменты.)

На третий день работы съезда из зала ушли 200 депутатов, не согласившихся с текстом телеграммы, подготовленной от имени съезда в адрес Литвы. Страсти раскалились до такой степени, что съезд отказал в слове Николаю Ильичу Травкину, попытавшемуся объяснить свой уход с заседания.

Другой скандал произошел 23 мая, когда депутат нашей московской группы Михаил Астафьев пришел в зал с российским трехцветным флагом. В это время обсуждался вопрос о Декларации о суверенитете Российской Федерации. Мы сидели с Мишей рядом, и он через некоторое время вытащил из кейса и установил флаг на миниатюрном флагштоке на столе. Горбачев, сидевший наверху на балконе, видимо, заметил это и что-то шепнул своим приближенным, подал знак Казакову. Первым отреагировал выступавший в это время депутат от Рязанской области В.В.Калашников. Он говорил о том, чтобы не торопились принимать Декларацию:

— Я глубоко убежден в том, что на нашей демократически обновляющейся законотворческой почве скоро сам вырастет достойный политический, правовой и государственный суверенитет. Вырастет и механизм народовластия республики. А вот если начать декларировать его сейчас, то он может оказаться недоношенным ребенком. И уж если мы присягнули жить не по лжи, так давайте решать все по совести. Давайте перестанем вставать с мест и целовать руки тем, как это было вчера в зале, кто острее и хлестче, левее и радикальнее изложит вариант диктатуры России в Союзе республик. И давайте уберем со столиков имперские флажки, товарищи депутаты-москвичи! (выделено мной. — С.Ф.) (Аплодисменты.)

Может быть, вы уже живете в монархическом государстве, но вы вспомните, что на вас смотрят не только зарубежные корреспонденты, но и наши российские избиратели. (Аплодисменты.)

Затем последовал выпад председательствующего:

— Товарищи, видимо, в этом зале кое-кому не нравится, что съезд проходит в нормальном рабочем режиме. Об этом товарищ Калашников говорил. Поступила также записка от депутации Челябинской области, которую она просит огласить. Читаю: «В зале, а также в рядах одной из делегаций появляются флаги с символикой царской России. Считаем для себя оскорбительным присутствие данной символики в нашем зале и просим ее убрать. Возможно, инициаторы этого перепутали съезд депутатов России с очередным митингом. Просим огласить нашу записку и навести порядок в зале». Такая же записка поступила от орловской депутации. Как поступим, товарищи? (Шум в зале.)