Николай Кротов - Путь Геракла : история банкира Виктора Геращенко, рассказанная им Николаю Кротову Страница 16

Я был очень доволен работой в Ливане. В своей карьере большего опыта, такого нужного, необходимого для банковской карьеры, чем в Ливане и в Сингапуре, я не получал нигде!

Отработав в Ливане четыре года (слава богу, бизнес развивался неплохо!), я в ноябре 1971 года вернулся в Москву. Отгуляв три месяца накопившегося отпуска, в марте 1972 года стал заместителем начальника управления валютно-кассовых операций Внешторгбанка СССР (руководил двумя отделами — валютного плана и расчетов с соцстранами), а в 1974 году стал начальником этого управления. Заниматься соцстранами мне так и не пришлось: уже существовали созданные в 1963 году Международный банк экономического сотрудничества и в 1970 году Международный инвестиционный банк. А вот контроль за исполнением 11 валютных планов (МВЭТ, Минфина, Минморфлота, Госбанка и т. д.), составляющих валютный баланс страны, осуществляли мы. Эта работа мне много дала, те, кто не прошел такой чиновничьей школы на высшем уровне, смотрят на банковское дело слишком узко. Мы были еще и бухгалтерами, счетоводами валютного платежного баланса страны. Спрятать негатив мы не могли, ежеквартально в бюллетене Банка международных расчетов в Базеле появлялись данные по всем странам. Мы видели, в каких отраслях плохо с реализацией, где цены падают, и докладывали руководству страны обо всех недостатках в импорте-экспорте. По этой причине нас часто называли «гадючниками».

Не знали наши зарубежные коллеги только, какой у нас золотой запас. Золото на продажу в Цюрих перевозили в рейсовых «тушках». В неудобных деревянных ящиках. В самолет без пассажирских кресел вмещалось 7 тонн драгметалла. Швейцарцы предлагали научить нас делать легкие пластиковые ящики. Но у нас, к сожалению, это не сложилось.

Кстати, тогда ко мне приклеилось прозвище Геракл. В начале 70-х большой популярностью пользовалась юмористическая телевизионная передача «Кабачок «13 стульев». Ее называл любимой даже Леонид Ильич Брежнев. Все герои «Кабачка» имели польские имена. Так что у всех моих коллег из отдела валютного плана были уже прозвища, взятые из передачи. Кто-то был паном Пепичиком, кто-то паном Зюзей и т. д. Когда я приехал, все имена были разобраны. И мне присвоили прозвище, образованное из моей белорусской фамилии. После возвращения из Сингапура кличка закрепилась за мной уже крепко.

В это же время я вел переговоры об открытии East-West United Bank SA. Шесть стран, входивших тогда в ЕС, приняли решение о том, что Люксембург будет развиваться как фондовый центр Евросоюза. Бундесбанк ФРГ ввел тогда же ограничения по работе с евромаркой. И немецкие банки стали открывать в Люксембурге свои «дочки», для того чтобы иметь возможность выдавать кредиты во внешних марках.

Видя, как активно развивается этот рынок, мы с товарищем из ВЭУ Госбанка СССР поехали в 1973 году в Люксембург. Смешно вспоминать сейчас про существование советских командированных за границей с отечественными суточными. Мой товарищ, когда нас никто не приглашал на ланч, любил приговаривать: «Солнце село ниже ели, время ср…, а мы не ели!» Я тогда предлагал сходить в магазин за помидорами, тем более что водка у нас с собой была всегда. Но он рационально ждал следующего дня: авось все-таки кто-нибудь пригласит нас на прием и суточные удастся сохранить. Позже мой экономный товарищ был наказан за то, что, работая в Англии, открыл там свои счета в строительных кассах.

Послом в Люксембурге был сын расстрелянного в 1939 году первого секретаря ВЛКСМ А. В. Косарева (его карьера закончилась в 1986 году, когда он не встретил М. С. Горбачева, приехавшего с визитом в Рейкьявик, — соблюдая регламент страны, посол присутствовал на открытии местного парламента). Мы ему доложили о том, что считаем открытие банка в Люксембурге целесообразным. Поддержал нас и только что открытый Ost-West Handelsbank, так же как другие немецкие банки, не имевший права выдавать кредиты во внешних марках. Для них новый банк был решением многих вопросов по привлечению ресурсов. Они были готовы войти учредителями в капитал нового банка. Особых операций тем не менее в дальнейшем банк не проводил — торговли большой у нас с Люксембургом никогда не было. Поэтому, когда руководитель банка «Империал» Сергей Родионов предложил приобрести East-West United Bank, ему не стали препятствовать. В конце же 90-х ко мне пришел основной владелец АФК «Система» Владимир Евтушенков и сказал: «У нас есть интерес в стране, мы имеем в этом регионе определенные связи с братом великого герцога Жана. Продайте нам долю люксембургского банка!» Разрешение они тоже получили. Я же посоветовал им взять руководителем Юрия Валентиновича Пономарева. Проработал он, правда, там недолго.

В 1973 году я получил свою первую квартиру в Тушине, у Химкинского водохранилища. Это была трехкомнатная квартира в хорошем минфиновском доме, построенном с участием Госбанка. Вот-вот должны были достроить станцию метро «Сходненская», соединенную прямой веткой со станцией «Кузнецкий Мост». Но тут у нас разбился в Ливане на машине сотрудник Юрий Лукич Иванович. Меня как бывшего управляющего включили в похоронную комиссию. Занимался всеми приготовлениями я с начальником хозяйственного управления Госбанка СССР. И как-то, возвращаясь из похода в одну из инстанций, коллега спросил меня: «И хочется тебе жить в ведомственном доме? Прийти домой в некондиционном виде нельзя! Все будут обсуждать твое поведение. Давай сдадим твою квартиру, а через Моссовет получим другую». Я подумал и согласился с доводами опытного человека. В результате мне предложили квартиру на улице Барклая де Толли. Единственный ее недостаток был в том, что окна выходили на железную дорогу. Но электрички проскакивали мимо нас быстро, и мы вскоре привыкли. Не было в квартире и балкона — некуда пустые бутылки складывать, но и здесь мне опытный коллега совет дал: чаще сдавай, не будут накапливаться! После переезда до здания Внешторгбанка на Плющихе я стал периодически ездить на автобусе.

А потом мы переехали на улицу Удальцова.