Грейс Слик - Любить кого-то? Страница 16

ОНА ВЕРНУЛАСЬ, ЕЙ ДВАДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ И У НЕЕ ПОТРЯСНЫЕ КОСТЮМЫ!

Самые невероятные - от пиратки в кожаной мини-юбке и кожаных же сапогах по колено до индийских кафтанов по щиколотку. Я никогда не носила футболки - слишком современно. Зато постоянно забегала в Сан-францисский Оперный театр или в прокат костюмов для вестернов в Лос-Анджелесе. Если же у них не было того, чего хотелось, я мастерила сама.

(Здесь появляется призрак Леди Сью.)

Высокие кожаные сапоги на шнуровке и бижутерия из секонд-хэнда. Если все остальное не катило, у меня были еще две огромные пестрые шали. Я связывала их углы, просовывала голову и руки и закрепляла на запястьях черной резинкой сантиметров двенадцати в ширину. Долой ателье! Кстати, по каналу VH1 в программе "Ретроспектива" до сих пор показывают кадры, где я запечатлена в таком виде.

Видели? Ну, вам повезло.

Мой первый опыт жизни в коммуне, что было характерным знаком времени, был результатом желания устроиться поудобнее. Большую часть времени я проводила с ребятами из "The Great Society", поэтому, чтобы не тратить много времени на дорогу от одного дома к другому, мы решили снять большой дом в Милл-Вэлли. Это давало возможность репетировать и днем, и ночью, хотя неудобства коммуны проявились моментально. Что, если кто-то хочет спать, а остальные репетируют? Что, если ты поссорился с кем-то, а уйти некуда? А если парень хочет в душ, а там она? Обычное дело, если живешь вшестером-всемером. Проблемы множились, и, возможно, именно это стало причиной ухода из группы Дэвида Майнора и Барда Дюпонта. Действительно, жилищный вопрос все портит. Не обязательно наблюдать, как грызутся пять крыс в маленькой клетке, чтобы понять, что такое клаустрофобия.

15. Пейот, картошка и ЛСД

Мы проводили довольно много времени в доме Фэя Роя Бакстера. (Нет, это не тот, про которого на диске "Airplane" "After Bathing at Baxter's".) Фэй Рой был из тех людей, которые умеют устраивать вечеринки. Ему нравились художники и музыканты, поэтому мы в количестве человек двадцати заваливались к нему по выходным на обед и трепались, пока он метался в кухню и обратно, чтобы приготовить самые вкусные блюда, которые я когда-либо ела, при этом успевая вставить пару слов в нашу беседу. Хорошее вино, свечи, благовония, марихуана и интересные собеседники - всем этим славился дом Фэя Роя.

Сборища у него были лучшими.

Там я будто переносилась в прошлое, в салон Гертруды Стайн. Художники рассказывали друг другу изящную ложь и затевали горячие споры о творчестве того или иного автора, слушая музыку, льющуюся сквозь дым гашиша. Мы были молоды и думали, что мы - первые люди, достигшие нового уровня сознания, а прочих считали неудачниками, думающими лишь о куске хлеба. Высокомерно, конечно - но как весело было верить в такие вот выдумки!

Среди всех этих джазистов, художников, писателей и студентов, собиравшихся у Бакстера, был еще инженер-химик по имени Ник, служивший в большой нефтяной компании. Это был двадцатидвухлетний розовощекий англичанин с мягкой улыбкой и "Роллс-Ройсом" (подарок от богатого работодателя за то, что он изобрел какой-то клей для приклеивания пластиковых дисков - "лежачих полицейских" - к асфальту и дорожной разметке). Но Ник умел делать не только клей - после небольшой лекции о том, что это такое, он раздал нам ЛСД "домашнего" производства.

До тех пор психоделический опыт нашей группы сводился к приему пейота, "природного" наркотика - да и то всего несколько раз. Его мы тоже впервые попробовали у Бакстера. Пейот (кактус, известный еще диким племенам первобытной Америки), вываренный до состояния кашицы, стал для нас средством расширения сознания. Или, говоря мягче, средством перехода с одного уровня восприятия на другой (а потом третий, четвертый...). Действие пейота на разных людей было разным, но свой ранний психоделический опыт я попытаюсь описать.

Проглотив горькую кашицу и запив ее глотком воды, я уселась поудобнее и принялась вслушиваться в пробуждающиеся чувства, пытаясь уловить тончайшие вибрации. Затем я осознала, какое огромное количество воздуха накапливается в моих легких и как, без всяких усилий с моей стороны, он высвобождается. Это напомнило мне процесс курения, поэтому я достала из кармана пачку "Мальборо". Взглянув на уродливое оформление, патетическую красно-белую вульгарность современности, я достала сигарету и прикурила, как сотни раз до этого. Но сейчас это казалось очень странным. Я вдохнула дым и ощутила сухой жар, когда он смешался с воздухом в легких. Я тут же бросила сигарету, а следующую закурила, только отойдя от действия пейота, уже часов через шестнадцать. Меня мутило (когда начинаешь принимать пейот, это обычное явление), я пошла в туалет и встала на колени перед унитазом, но тошнота постепенно исчезла.

Для людей под кайфом довольно обычными являются попытки полетать со скалы или обнять проезжающий грузовик (не ради самоубийства, просто в таком состоянии все кажется возможным). Поэтому перед тем, как принять наркотик, мы назначили одну из девушек, Дану, "трезвой". Как потом выяснилось, к счастью, поскольку на пике кайфа мы решили въехать на машине на гору рядом с домом Бакстера. Прежде чем дать нам разрешение, Дана внимательно посмотрела на каждого из нас, пытаясь понять, можем ли мы отследить назначение простейших вещей, типа дверных ручек, кюветов, светофоров и т.д.

В конце концов она отпустила нас, и мы вышли из дома (эпохальный шаг в другой мир). До площадки на вершине мы добирались минут пятнадцать. Вокруг было множество знакомых объектов, которые неожиданно изменились, приобрели новые очертания - каждый цветок, каждый бордюрный камень, казалось, стал в несколько раз длиннее. Так видят дети. И животные. Взрослые забывают, как на самом деле сложен и красив окружающий мир. Пейот напомнил нам об этом.

Лежа на спине в высокой траве на вершине, мы внезапно поняли, как разнообразны облака, воздух, деревья и животные - и как они взаимосвязаны. В отличие от пачки "Мальборо", они выглядели совершенными.

Они и я стали этим.

Это и те стали нами.

Именно на вершине горы я поняла, что "ты" и "я" разделены только нашим ограниченным мышлением. Если я долго смотрела на один и тот же объект, его цвет медленно менялся в соответствии с возможностями моего сознания. Вместо того, чтобы воспринимать людей и предметы, как детали окружающей обстановки, как фон, пейот придавал всему равно большое значение. Я не чувствовала ни пустоты, ни избытка. Это была чистая энергия, распространяющаяся во всех направлениях.