Кристофер Хилтон - Михаэль Шумахер. Его история Страница 16

Сезон завершали гонка Формулы 3 в Макао и японском Фудзи. Шумахер был настроен дать бой Хаккинену и конечно же Ренсингу, но Отто в квалификации врезался в стену и в гонке уже не участвовал. Как говорит Беннеттс, «раз уж мы одолели Михаэля в Хоккенхайме, он должен был вернуть нам должок в Макао».

В квалификации гонщиков разбили на две группы. Шумахер попал в первую, Хаккинен во вторую. Михаэль показал 2:22.00. «Я взглянул на пит-борд и не поверил своим глазам. У меня не было ощущения, что этот круг я прошел намного быстрее, чем остальные!»

Ответ Мики: 2:20.88.

Гран-при Макао состоит из двух заездов. «Мы удержали поул, — рассказывает Беннеттс, — и первый заезд выиграли. Помнится, когда Мика уходил на последний круг, он «вез» Шумахеру что-то около четырех с половиной секунд, но сбросил темп и пересек линию финиша с запасом в две и три десятых секунды (Хаккинен — 35:44.07, Шумахер — 35:46.73). Я задал ему трепку! Зачем ты сделал это? — спросил я его, — Чем больше твое преимущество в первом заезде, тем легче тебе во втором». — «А, ерунда», — отвечал Мика. Очень типично для него!»

Перед стартом решающего заезда на главной прямой скакали и крутились китайские драконы, маршировали барабанщики, в воздухе рвались петарды. Во время гонки они тоже рвались! На старте Шумахер плотно насел на Хаккинена и на отрезке между поворотами «R» и «Резервуар» выстрелил из-за спины и захватил лидерство.

Мику этот эпизод явно раззадорил. Было видно, что на участках «Фишерманс» и «Резервуар» он действует слишком остро, едва не цепляя ограждения. Шумахер, в отличие от него, вел машину мягко. Однако на скоростной засечке Мика был быстрее, и скорость позволяла ему атаковать Шумахера всякий раз, когда они подлетали к повороту в конце главной прямой.

«Мика где-то ошибся или не атаковал, и Михаэль его прошел, — говорит Беннеттс, — Я ему твердил: пока ты держишься от него не более чем в двух с половиной секундах, ты победитель, так что не рискуй понапрасну. Где-то на дальнем участке трассы он отпустил Михаэля на семь или восемь корпусов, а потому буквально приклеился к задку его машины. Шумахер рассказал мне об этом в понедельник после гонки. Он сказал: «Мика со мной просто играл». Когда они в очередной раз пролетали мимо боксов, Хаккинен отставал от Шумахера на полторы секунды — хорошая, комфортная дистанция, нет нужды рисковать, пока этот отрыв держится в пределах двух с половиной секунд.

Но затем отрыв начал сокращаться. Девять десятых секунды, затем восемь десятых, шесть десятых — и за круг до финиша Мика подтянулся к Михаэлю на дистанцию в две десятых секунды. Он буквально висел у него на крыле! Я надеялся, что Мика так и доедет до финиша, но тут публика буквально взорвалась…»

По свидетельству Autosport, «когда они подходили к правому повороту после боксов, Мика сидел на крыле у Шумахера гораздо ближе, чем раньше. Он метнулся вправо, пытаясь обойти Михаэля, но Шумахер чуть сместился в сторону, блокируя его прорыв, и Мика снес крыло на машине Михаэля, а сам полетел влево, ударился об отбойник, отлетел на другую сторону трассы, где и сошел. В этот момент толпа и взревела от неожиданности. Зрители не могли поверить в то, что только что произошло у них на глазах. Хаккинен выскочил из кокпита и швырнул свои перчатки, демонстрируя невероятное разочарование. Он только что упустил победу!»

Ну а пока Хаккинен оплакивал свою неудачу, Михаэль болтал с персоналом WTS. «По-моему, он сумасшедший, — с ликующей улыбкой сказал он. — Никто не атакует на последнем круге. Даже не пытается. На протяжении всей гонки я был уверен, что он победит, и теперь даже еще больше рад своей победе».

Беннеттс вспоминает: «Шумахер произвел на меня впечатление, как очень неплохо тренированный спортсмен, очень острый и внимательный гонщик и при этом приятный парень. Мы разговорились. Меня интересовало его мнение об этом происшествии, и он сказал: «Конечно, я не собирался вот так запросто пропускать Мику вперед. Ему же достаточно было и второго места!»

Вопрос: Согласитесь, гордому и уверенному в себе молодому человеку, наверное, нелегко признать, что гонщик, висевший у него на хвосте, настолько хорош, что позволял себе играть с соперником?

«Да, — отвечал Беннеттс, — это правда».

Отто Ренсинг считает, что есть люди, — неважно, о ком идет речь, — везучие и невезучие. Михаэль из числа везучих. Никогда не забуду его победу в Макао. Я смотрел эту гонку в своем номере по телевизору и сказал кому-то: «Вот все говорят о том, что Хаккинен выиграет Гран-при. У него лучше машина, он выиграл первый заезд с хорошим запасом, но готов побиться об заклад: победителем будет Михаэль». Это была просто интуиция. Интуиция и знание Михаэля. В тот год мы с ним вели напряженную борьбу за титул, и поначалу я лидировал, но он настолько силен, что ты это чувствуешь…»

В Фудзи Шумахер доминировал. «Мы разбили машину в Макао, и нужно было собирать ее заново, — вспоминает Дик Беннеттс, — Нужно было поскорее привезти ее и перебрать. Конечно, мы не успели, и Шумахер получил дополнительные двадцать тысяч за то, что выиграл обе гонки. Помнится, ему в тот год здорово везло. Если бы не проблемы с зажиганием, гонку в Фудзи мог выиграть Стив Робертсон».

«Когда Михаэль стал чемпионом Германии Формулы 3, в его распоряжении была не лучшая машина (Reynard), — говорит Йозеф Кауфман, — И все же он победил в Макао, а затем и в Фудзи. Я уверен, что машина у него была не лучшая. Как только Шумахер ушел из Ф3, это стало очевидно всем. Думаю, все его победы — заслуга самого Шумахера, а никак не его машины».

Вспоминая тот сезон, Шумахер говорил: «Все, чему я научился в картинге, пригодилось, когда я выступал в Формуле Koenig и Формуле Ford. Я умел ехать, не допуская чрезмерного скольжения, и делать многое другое. То же самое было и в Формуле 3, и в мерседесовской школе в спорткарах. Там я тоже многому научился: умению использовать мощность, боковые ускорения, тормозить двигателем.

До прихода в команду Mercedes я многого не знал, а вернувшись в Формулу 3 уже умел тормозить в последний момент, сохраняя при этом контроль над машиной. Я привык к скорости, неплохо ее чувствовал. Вождение прототипа Mercedes требует несколько иного стиля, но кое-что из этого пригодилось и в Формуле 1. Я прошел хорошую школу, особенно в том, как обретать чувство машины, как оптимально обращаться с шинами.

Мощь Mercedes показалась мне нормальной. Команда считала меня сумасшедшим, когда я говорил, что мотор работает не так как надо, но я оказывался прав. Лучшие результаты получались, когда можно был сполна использовать турбонаддув. Это было так здорово! Выступать рядом с Йохеном, Жаном-Луи и Мауро тоже было приятно, потому что они такие веселые и одновременно серьезные, когда дело доходит до гонок. Я многому научился еще и потому, что работал в команде, организованной практически как команда Формулы 1. Большая команда, передовые технологии, быстрая машина. И огромная ответственность!»