Мария Ялович-Симон - Нелегалка. Как молодая девушка выжила в Берлине в 1940–1945 гг. Страница 17

Подойдя к ее двери, я увидела табличку с незнакомой фамилией. Позвонила, но никто не открыл. Я попробовала позвонить к соседям. В конце концов какая-то женщина приоткрыла дверь и сказала:

– Барышню Хаушильд ищете? Она неожиданно вышла замуж и уехала в Росток, вышла даже за весьма приличного господина, за инженера.

Адреса она не оставила. Я печально побрела восвояси.

Несколько ночей я провела у Тати Купке, сестры моей тети Мии Линдеман. Отец у них был очень симпатичный старик – дедуля Линдеман, столяр, старый коммунист из района Панков. В 1933-м он сказал Мие: “Знаю, ты любишь приятности жизни и заполучила их благодаря мужу. Ты делила с ним хорошие времена. И если посмеешь уйти от него и ваших детей, поскольку теперь, когда у власти нацисты, уже невыгодно иметь мужа-еврея, я тебя так выпорю, что мало не покажется. В нашей семье этот номер не пройдет”.

В самом деле, Миа осталась с моим дядей Хербертом и вместе с ним, Куртом-Лео и Ханнеле незадолго до начала Второй мировой войны успела выехать в Англию.

Сестра Мии, Тати, тоже никогда не симпатизировала нацистам. Ее муж Вилли до 1933 года был активным коммунистом и остался верен своим убеждениям. В их квартирке, в комнатушке с кушеткой, для меня тотчас постелили свежие простыни.

В первую же ночь к моей постели пришел Вилли. Хилый мужичонка с морщинистым лицом, в слишком короткой ночной рубахе бормотал какие-то мерзкие сальности. Остальное легко можно домыслить. Я не могла ни устроить скандал, ни выставить его, поэтому пришлось терпеть. Но я не сомневалась, что Тати все слышала.

Я чувствовала себя так неловко, что вообще глаз на нее поднять не смела.

Следующей ночью Вилли опять, как привидение, явился передо мной. Впрочем, нашлись и другие причины не задерживаться здесь. Стены в многоквартирном доме тонкие, а среди соседей полно нацистов. По политическим праздникам из окон вывешивали море флагов со свастикой. Рано или поздно я бы попалась.

Дальше мне помог другой человек, Эрнст Шиндлер, старый друг моего отца. Как еврея его давным-давно принудительно отправили на пенсию. Жил он в так называемом смешанном браке, на Гаудиштрассе, на севере Берлина. В последние месяцы я несколько раз встречалась с ним и штудиенратом доктором Максом Беккером. Мы начали вместе учить шведский. Потому что Беккер, увлеченный педагог, после Первой мировой передвигавшийся в инвалидном кресле, считал: “Мы что же, будем рассказывать друг другу, что война – катастрофа, а нацисты – преступники? Вообще-то жаль тратить на это время”. К сожалению, добрались мы только до третьего урока.

Конец ознакомительного фрагмента.

Сноски

1

Мариенбург – замок тевтонского ордена, расположенный ныне в польском городе Мальборк, построен в 1276 г. (Прим. перев.)

2

Ничто (лат.).

3

“Хакеше хёфе” (“Хакские дворы”) – памятник гражданской архитектуры начала ХХ века в районе Берлин-Митте; большой комплекс зданий в стиле модерн. (Прим. перев.)

4

Иом-кипур – “день покаяния” (иврит), день, предназначенный для поста, отказа от удовольствий и для покаяния в грехах минувшего года. (Прим. перев.)

5

Седер – пасхальный ужин у иудеев. (Прим. перев.)

6

Шул – “дом почитания” (идиш), то есть синагога; термин используется в первую очередь ортодоксальными евреями. (Прим. перев.)

7

К особенностям праздника Песах относится запрет есть квасное – хамец (др.-евр.) – и даже хранить его в доме. В течение восьми дней праздника едят только пресный хлеб, то есть мацу. После же Песаха никто мацу не ест, хотя это и не запрещено. В Пасхальной Агаде, истории, которую читают в седер, говорится: “Почему эта ночь совсем не такая, как другие ночи? Во все другие ночи мы можем есть квасное и пресное (хамец и мацу), в эту же ночь – только пресное”. (Здесь и далее, если не указано иное, – прим. Хермана Симона.)

8

В 1933 г. учительницу Маргарету Дрегер принудительно отправили на пенсию, поскольку у нее были еврейские предки. Позднее она работала в разных местах, а в 1942-м ее послали на принудительные работы на завод фирмы “Сименс”; чтобы избежать депортации, она перешла на нелегальное положение, однако в 1944 г. была арестована и депортирована в Освенцим.

9

Мария Симон упоминает об этом событии только одной фразой. В дневнике Хермана Яловича о смерти Бетти Ялович сообщается более подробно. “5.5.38. С Марихен у Бетти. Рентген головы. Сильные боли. – Ночью очень серьезный разговор с Марихен. Потрясен зрелым спокойствием ребенка. Правда, раньше она сильно плакала. 6.5.38. Марихен с 4 мая спит на кровати Бетти. 12.5.38. У Бетти с Марихен. Разговор с доктором Якобом. В больнице мне стало дурно. – Пешком с Марихен до станции метро “Гезундбруннен”. Разговор очень серьезный и взволнованный. 31.5. За все время после ее возвращения (как и до больницы) ни одной спокойной ночи. […] – Все безотрадно. Бетти, правда, говорит уже не так грустно, как раньше, но думает грустно. В конце мая сказала мне, что едва выдерживает боли, нам не стоит очень ее оплакивать, ведь когда ее не станет, она получит избавление. Июнь 1938-го: в последнюю неделю месяца наступило заметное ухудшение. […] Пока Бетти, страдая от боли, лежит на последнем одре, дети на улице марают двери и окна еврейских магазинов. Позднее замарали и другие еврейские вывески, например у Якоби, Эгера, Михельсона и у меня. […] Во вторник 28/6 доктор Горце настоятельно рекомендовал мне отвезти Бетти в больницу. Мы с Марихен отказались, ведь это не соответствует желанию Бетти, и она неизлечима. 30.6. Без четверти 3 меня разбудила сестра, а я разбудил Марихен. Мы молча сидели подле Бетти, я держал ее руку в своей, пока в 6 часов утра ее сердце не перестало биться”.

10

По национал-социалистским законам забой животных без наркоза воспрещался. Поэтому животных забивали под наркозом, и тогда мясо называли “новокошерным”. С точки же зрения религиозных ортодоксов мясо животных, забитых под наркозом, является трефным, то есть нечистым.

11

Своей подруге Хильде Хаусшильд Артур Эгер оставил короткое прощальное письмо следующего содержания: “Тебе, милая Хильда, особое прощай. Прости меня! В последний раз благодарю тебя за всю радость, какую ты мне доставляла. И прежде, и теперь я не мог вознаградить тебя. Пусть Господь вознаградит тебя и дарует счастливую судьбу. Не горюй и не плачь, прошу тебя. С нежной любовью. Твой и за гробом, Артур”.

12

В Палестинском ведомстве в Берлине, которое с 1924 г. существовало как общественно полезное учреждение, сионистские группы под руководством Еврейского агентства до 1941 г. организовывали выезд немецких евреев в Палестину.

13

“Вернерверк” – станция берлинской городской железной дороги, с 1980 г. закрыта. (Прим. перев.)

14

Мемель – ныне г. Клайпеда (Литва). (Прим. перев.)

15

Председателем Апелляционного суда в 1933–1942 гг. был Генрих Хёльшер (р. 1875).

16

24 марта 1942 г. Министерство внутренних дел в принципе запретило и использование внутригородского транспорта; только расстояния до работы, превышающие семь километров, считались допустимыми.

17

Головной убор из войлока, с козырьком и опускаемыми отворотами по бокам и на затылке. В армейском варианте известен как “бергмютце” и “гансовка”. (Прим. ред.)

18

Эрнст Толлер (1893–1939) – немецкий писатель, драматург-экспрессионист, революционер, антифашист, глава Баварской Советской Республики (6–12 апреля 1919 г.). В 1933 г. эмигрировал из Германии. Покончил с собой после победы Франко в Испании. (Прим. перев.)