Георгий Голубев - В паре с сотым Страница 17

Покрышкин, контролируя нас по ходу действий, делал замечания, давал советы, указывал на ошибки.

Сразу же показывал правильный маневр, чтобы мы запомнили его и могли применить в бою. Долго тренировал нас на этом, добивался, чтобы каждое решение, принятое нами, было таким, каким оно должно быть в боевой обстановке.

Долго и тщательно тренировались мы и в стрельбе. На специальной установке учились точности наводки под различными ракурсами, быстрому прицеливанию. Практически это выглядело так. Вот идет самолет противника. Его скорость полета - 450 километров в час. Берешь прицел, определяешь ракурс, выносишь вперед точку прицеливания, начинаешь слежение, удерживание "вражеского самолета" в прицеле. Точно навел - вспыхивает электрическая лампочка.

Все это делалось со стремительной быстротой, чтобы воспитать из нас энергичных, метких стрелков. В бою враг не будет ждать, пока ты прицелишься!

Эта подготовительная работа на земле и в тренировочных полетах оказала нам огромную пользу. В необходимости и значении проделанного Покрышкиным труда мы убедились потом, в дни полетов на боевые задания, во время самых ожесточенных схваток с врагом.

Занятия всегда проходили оживленно, интересно, часто вспыхивали горячие споры по какому-либо приему или элементу атаки или в целом по проведенному воздушному бою.

С первых же занятий Александр Иванович по определенной системе начал вырабатывать у нас осмотрительность, внимание, а главное - учил быстро принимать грамотное решение. Бывало, проводит с нами занятия и вдруг, неожиданно для всех, задаст вопрос: "Где летит самолет?". Конечно, мы, увлеченные учебой и не имевшие достаточной натренированности в осмотрительности, иногда даже не слышали, что где-то поблизости пролетает самолет, и сразу отыскать его в небе не могли. На его поиск у нас уходило много времени. Но натренировавшись, мы впоследствии такие задачи решали быстро и точно. Заметить врага первым, скрытно построить свой маневр так, чтобы поставить его в невыгодное положение, наброситься на него с высоты, имея преимущество в скорости, и меткой очередью уничтожить - вот те элементы, которые, как минимум, необходимы для достижения победы.

В процессе воздушных боев родилась знаменитая формула Покрышкина: "Высота - скорость - маневр - огонь". И он стремился как можно подробнее расшифровать ее, чтобы мы поняли самую суть дела.

Эта формула вселяла в каждого из нас наступательный дух, активность, волю к победе.

Покрышкин не раз напоминал нам, молодым летчикам, о необходимости постоянно совершенствовать мастерство ведения боя и технику пилотирования.

- Воздушный бой - не есть что-то застывшее, - часто говорил он, - его приемы видоизменяются, совершенствуются на каждом этапе боевых действий. И этого никогда не надо забывать.

НАГЛЯДНЫЙ УРОК КАПИТАНА ПОКРЫШКИНА

"Искать и уничтожать противника!" Эти слова в первые дни нашего пребывания в полку мы часто слышали от Александра Ивановича Покрышкина. Он хотел, чтобы мы, молодые летчики-истребители, поняли всю глубину, все значение этого основного принципа воздушного боя.

В те дни ввода в строй мы усиленно отрабатывали технику пилотирования в зоне и слетанность в паре, возились с моделями, разбирали схемы и чертежи проведенных летчиками полка воздушных боев.

В случаях, когда противник был сбит, Покрышкин требовал от летчиков подробного рассказа о ходе боя, о поведении врага, его приемах, маневрах, о том, в какой обстановке и при каких условиях это произошло.

Но беда, если воспитанник Покрышкина, встретив врага и имея тактическое превосходство, не сбивал его. Тогда короткое покрышкинское слово "слабак", сказанное в таких случаях спокойным тоном, сопровождающееся пронзительным взглядом, действовало на летчика больше, чем получасовая "баня". Мы сразу заметили, что больше всего такой "оценки" побаивались истребители-гвардейцы. "Слабаками", то есть плохими летчиками, в полку, естественно, никто не хотел быть. Не хотели быть таковыми и мы, молодые пилоты. Поэтому учились настойчиво, всегда старались осмыслить все новое, нам еще не известное.

- Творчество, изобретательность - одно из самых ценных качеств советского летчика, - говорил нам Покрышкин. И мы понимали, что индивидуальное мастерство приобретает в количестве новую, еще большую силу. На войне нельзя думать только о себе. Иначе неизбежно потерпишь неудачу. Сплоченность, взаимопомощь - главное в бою, и по своему значению не уступает отличной технике пилотирования.

Жестокий характер воздушных боев настоятельно требовал одного общего стиля в действиях пары, четверки, группы в целом. Воспитанию и сколачиванию крепкой, слетанной пары Покрышкин уделял особое внимание. И в розыгрыше боевой задачи, и в тренировочных полетах он требовал сложнейших действий пары истребителей, как наиболее гибкой, маневренной и легко управляемой основной боевой единицы истребительной авиации.

Ни при каких, даже самых трудных условиях пара не должна распадаться. Пара - это одно целое.

Так требовал Покрышкин. Он приучал нас прочно держаться своего места в строю, но действовать всегда в зависимости от сложившейся обстановки во время воздушного боя.

Главное заключалось в том, чтобы все время ведомый держал в поле зрения самолет своего командира, видел противника, знал, что делается вокруг, на резких маневрах не отрывался от ведущего и в нужный момент мог прийти ему на помощь.

Мне хорошо запомнился первый вылет в составе восьмерки, которую возглавил капитан Покрышкин.

Подразделение получило боевую задачу - расчистить воздух от истребителей противника на участке действия наших штурмовиков в районе станицы Крымская. В этот полет Александр Иванович взял двух молодых летчиков, в том числе и меня. В районе боевых действий мы коротко сообщили по радио ведущему воздушную обстановку. Мы держали в своем поле зрения довольно большой участок. Смотрели не только за горизонтом, строем группы, но и вверх, вниз, где в это время как раз работали "ильюшины".

Скоро наше внимание привлекли несколько силуэтов серо-дымчатых "мессершмиттов". Гитлеровцы дожидались, когда "илы" станут отваливать от цели, чтобы использовать их растянувшийся боевой порядок и обрушиться на них.

- Пошли вниз! - командует нам Покрышкин. Мы прежним строем следуем за его машиной. А в этот момент два вражеских истребителя последней модификации нагло пробиваются к хвостам "ильюшиных". Покрышкин не торопится атаковать врага. Он велит нам подождать и пропустить фашистов вперед. Вначале мы не поняли его замысел, не догадались, чем это вызвано. Но когда я глянул вниз и заметил, что расстояние, разделяющее штурмовики от истребителей противника, довольно большое, стало ясно, что "илыошины" находятся за пределами их огня. А гитлеровцы, проскочив вперед, оказались под угрозой нашего удара. Вот тут я и сообразил, в чем состоял замысел нашего наставника: он был явно рассчитан на верный и точный огонь.