Вербовка - Виктор Державин Страница 17

— Люда, слушай меня. Всё нормально! Слушай! Заткнись б. дь и слушай. — наконец вскрикнул я.

Люда уставилась на меня.

— Всё нормально. Никто не понял, что мужик умер от таблетки. Есть заключение коронера. Он посчитал что заключение судебного медика не нужно.

— Кто такой этот коронер?

— Ты что фильмы не смотришь?

— Мне некогда. У меня на руках больная мама, больной брат и ещё сын. Я вкалываю как вол. Я задолбалась так жить! Я не могу!!! Они пропадут если меня посадят! Понимаешь!?

— Коронер, это должностное лицо, которое определяет естественность смерти. Он определяет нужна судебная экспертиза или нет. Её не всем делают, потому что она дорогая. Это Америка, детка!

— И что этот коронер?

— Он увидел пустые бутылки, не увидел следов не естественной смерти. Мужика захоронили. Всё! Я знаю это от достоверных источников, от его бывших подельников, которые и навели меня. У них связи в полиции, они всё знают.

— Почему он умер после этой таблетки?

— Он слишком много выпил. Кроме того, у него накануне были наркотики. Сердце. Ну кто знал, что он синтетикой колется?

— Ты уверен, что нас не найдут?

— Я уверен, что нас не ищут даже. Всё! Спокойно!

— Блин, ты меня напугал!

— Люда, со мной ты не пропадёшь. Не переживай. Всё равно если этот нарик сел на синтетику, он долго бы не прожил.

— Виктор, давай выпьем что ли!

— Подожди. Есть хорошая новость.

— Какая?

— Я могу тебя устроить своим секретарём. Я помощник сенатора, конгрессмена и там на фирме тоже. Ты будешь моим секретарём. Десять тысяч в месяц официальная зарплата, плюс будут премии разные. Будешь официально у меня работать. Соцпакет. Плюс там сенатор будет тебе денег немного подкидывать. Но основная обязанность у тебя будет развлекаться с сенатором.

— А в чём выгода? Он мне и так платит нормально.

— Ты уходишь из официантов, да трахаешься с ним 2–3 раза в месяц. Но у тебя есть нормальная работа. В общей сложности у тебя будет 200 тысяч в год. Смотри сама, я очень быстро найду девушку на такую работу.

— А что делать?

— Разные задания: приехала-уехала, бумаги. Копирование. Много чего. Бездельничать я тебе не дам в любом случае. Наши с тобой дела будем решать, о которых никто не знает.

— Я согласна! С тобой всё что угодно.

— Придётся переехать в Бостон.

— Я согласна. Вить ты меня не бросишь?

— А ты меня?

— Я тебя не брошу!

— Я тебя тоже.

— Может мужа себе приличного найду наконец.

— Может. Но наши договорённости должны остаться в силе.

— Как это?

— Так.

— Вить…

— Что Витя? Условия понятны?

— Строгий ты.

— Я вопрос задал.

— Я поняла. Не подведу.

— Люда. Наш разговор это не шутки. Если ты попытаешь съехать — пожалеешь.

— Ты о чём?

— Сейчас у меня на тебя есть компромат и ты не сможешь теперь отказаться просто так. Будешь бояться за мою жизнь.

— Какой компромат?

Я встал, подошёл к ноутбуку и включил небольшой фрагмент из гостиничного номера, там, где очень явно видно, как она бросает таблетку в стакан и где чётко видны лица. Потом фрагмент как она достает деньги из рюкзака.

— Витя, зачем это?

— Это убийство первой степени. Затем, чтобы тебе дурные мысли в голову не лезли, чтобы ты меня не кинула, чтобы поняла, что мы вместе. Пока надо будет, мы должны быть вместе. Хочу-не хочу, не принимается. Я пошёл на огромный риск и ввёл тебя в круг серьёзных людей. На кону моя жизнь и не должно быть никаких хи-хи-ха-ха. У меня есть семья и она неприкосновенна. У тебя тоже есть твои родные. Мы повязаны. Всё! Обратной дороги нет. Сейчас если ты остаёшься, то дальше до конца.

— Я поняла, Вить. У меня нет выбора. Или официанткой батрачить до конца дней или рискнуть с тобой. Я выбираю работать с тобой. Давай напьемся и потрахаемся нормально. Хватит уже этого говна.

— Насчёт потрахаться — это последний раз. В Бостоне всё уже официально и без этого.

Люда от души рассмеялась и принялась по-хозяйски выкладывать закуски из пакета, спиртное. Опять обратил внимание на то какая она ловкая и аккуратная в домашних делах. Стол накрыт быстро и со вкусом. Этот человек не для сантиментов и не особенно она расстроилась. Сначала испугалась сильно, но никакой жалости или сантиментов. Только страх за себя. Мысленно даже пофилософствовал о том, что мы оба выпускники советской средней школы, с одинаковой программой, с одинаковым политическим (коммунистическим) воспитанием, но душевно как инопланетяне, а её львовская и моя литовская региональная особенность, не имела никакого значения. Я совершенно у неё не замечал что-то бандеровское. Ей в принципе на всё это плевать. Тут что-то совсем другое. Но, именно так я всё это понимал, знал уже Люду. Даёт результаты и моя теоретическая «самоподготовка», уже без руководства преподавателя.

Переезд Люды в Бостон состоялся стремительно, за один день. Дал ей два дня на обустройство. Потом вышла на работу.

Сначала прикрепил её к секретарю генерального менеджера, на обучение.

Через неделю в офис неожиданно нагрянул Ричард, увидел перед моим кабинетом Люду и немедленно позвонил мне.

— Виктор, ты почему не в офисе?

— Я на объекте, завтра срок сдачи, и всё идёт к его срыву.

— Какой объект?

— Завод лекарственных средств. Это новое производство. Я писал тебе о нём.

— Ладно. Что-то в памяти не отложилось. Ты скоро в офис?

— Заканчиваю. Могу прямо сейчас приехать.

— Приезжай скорее.

Ричард встретил меня очень приветливо, на столе уже мой любимый французский коньяк.

— Виктор, это та самая секретарь, о которой сенатор меня просил?

— Она самая.

— Вот это да! Супер! Где такую нашёл?

— В пиццерии Нью-Йорка.

— Пусть она нам кофе принесёт.

— Ты хочешь кофе?

— Я хочу её видеть! Мне неудобно было её рассматривать в упор.

Я не удивился его реакции. У нас секретари ходили в строго установленной одежде — дресс-код. То есть белый верх, черный низ, темные туфли на каблуке. Люда это соблюдала неукоснительно, но творчески. Белая кофта в обтяжку, очень сильно подчёркивала её высокую грудь, обтягивающая чёрная юбка, с небольшим разрезом, очень подчеркивала её аппетитные формы и туфли на каблуках она надевала выше среднего размера. В меру, но всё-таки накрашена, идеальные прически, безупречный маникюр. Ожидаемо, на неё все сворачивали головы, особенно на фоне других, не очень красивых женщин и не так хорошо одетых женщин.

Ричард встал у двери и когда Люда вошла в кабинет с кофе на подносе, он имел возможность её очень неделикатно рассмотреть. Потом сам подошёл к