Мастера и Маргарита - Маргарита Александровна Эскина Страница 17

того, мы координировали программы на разных каналах (к концу моей работы на телевидении их уже было четыре). Такой подход мне кажется правильным. Сейчас каналы руководствуются только своими корпоративными интересами. У одних идут новости — и у других в это же время новости. У тех — юмор, и у этих — юмор. Такая программа совершенно неудобна зрителю, но устраивает каналы: они могут сравнивать рейтинги.

На мой взгляд, в нашей сетке вещания здравого смысла было значительно больше.

* * *

Разумеется, все программы шли в живом эфире. О записи тогда и речи не было. Мы даже не представляли себе, что это возможно.

Живой эфир — особая статья. На студии говорили, что нет такого помощника режиссера, чья рука хоть однажды не побывала бы в кадре. В один из первых дней моей работы мне велели поменять диктору текст. Я впервые попала в студию в то время, когда горят юпитеры, работают камеры. Иду себе прямиком к диктору. И вдруг слышу в наушниках оператора вопль режиссера Бори Ниренбурга: «Уберите оттуда эту идиотку!»

Сложностей с прямым эфиром было — масса. Случалось, пора уже начинать передачу, а диктора нет (в коридорах и комнатах Шаболовки многие просто терялись). Тогда ты мечешься по всей студии, хватаешь какого-нибудь выпускника актерского факультета приятной наружности и умоляешь его сесть в кадр. Удача, если найдешь Майю Маркову — она подходила по всем статьям. Если нет — выбегаешь в сад и там ищешь, нет ли кого, кто бы мог произнести текст в живом эфире.

Когда я пришла на телевидение, дикторами были Нина Кондратова, Валя Леонтьева и вернувшаяся на короткое время Оля Чепурова. Она страдала туберкулезом. Мы даже выясняли, можно ли ей работать, и из страха заразиться протирали микрофон. Оля выходила в эфир недолго. Вскоре она умерла.

Первым телевизионным диктором была Нина Кондратова. Ее знала и любила буквально вся страна. Нине пришлось пережить страшную трагедию: во время съемки телесюжета корова выбила ей глаз. Казалось, ни о каком возвращении на экран не может быть и речи. Так считала и сама Нина. Долгие месяцы ее пытались уговорить сесть перед камерой. И только благодаря любви и настойчивости мужа, известного танцовщика Юрия Кондратова, Нина вернулась в эфир.

В последние годы своей жизни Нина стала очень близким мне человеком. Когда я сегодня слышу по телевизору немыслимые ударения и безграмотную речь, я вспоминаю Нину. Она блестяще владела русским языком и тем не менее, если хоть немного сомневалась в правильности произнесения или употребления какого-то слова, могла перерыть кучу справочников и обзвонить пол-Москвы. А как Нина умела общаться с куклами в детских передачах! Жаль, что всего этого не сохранилось на пленке.

Долгая дружба связывала меня и с семьей Нонны Бодровой. Мы знали, что она живет очень бедно, что муж у нее — инвалид. Нонна работала помощником режиссера и однажды приняла участие в конкурсе дикторов. После красавиц-претенденток на одно лицо мы увидели на экране нечто совершенно иное: подтянутую, сдержанную, даже немного строгую, но очень живую и выразительную Нонну.

Во время одного из таких конкурсов мы посмотрели Игоря Кириллова. Нам казалось, он и в помощниках режиссера не очень-то заметен: в кургузом пиджачке, смешной на вид. Но тут мы сразу поняли — диктор, красавец.

Особенно трогательно я относилась к Вите Балашову. Внешне он напоминал мою первую любовь — одного ленинградского актера. О чем я ему в первые же дни и сказала.

Сейчас дикторы (хоть они и называются ведущими) читают текст с монитора, и порой это заметно. А в те годы текст писался на обычных листочках. И, произнося его, дикторы еще должны были общаться со зрителями. Что достаточно сложно. Когда в эфир выходили Балашов и Бодрова, новости звучали очень убедительно. Мы, правда, смеялись над Витей: читая погоду, слова «минус два — плюс три» он произносил так, как будто он — Ромео и находится под балконом Джульетты.

* * *

Однажды меня вызвал Георгий Иванов и сказал, что готов осуществить мою мечту — работать в вещательной редакции, и хочет перевести меня в Главную редакцию телепрограмм для детей и молодежи исполняющей обязанности заместителя главного редактора. А я не была никаким начальником в отделе программ, для меня это — прыжок через несколько ступенек. И я два месяца рыдала. Но Иванов меня уговорил.

Долго, как мне кажется, я входила в курс дела. А когда разобралась, почувствовала вкус и начала уверенно всем управлять, было принято решение разделить редакцию на детскую и молодежную. Собрали коллектив и сообщили, что главным редактором детской будет Валентина Федотова, а молодежной — Валерий Иванов. И все. Наконец кто-то спросил: «А как же Эскина?» — и получил какой-то невразумительный ответ. В итоге я стала заместителем Валерия Иванова.

Надо заметить, что у меня были довольно сложные отношения с большим начальством. Георгий Александрович Иванов меня уважал и ценил. Сложнее было с председателем Гостелерадио Николаем Месяцевым.

Впервые он появился на редакционной летучке, когда я обозревала программы за неделю. Месяцев пришел в полный восторг от моего обзора и, кажется, полюбил меня. Через некоторое время состоялось общее профсоюзное собрание на Пятницкой, и я, как председатель профкома телевидения, сидела в президиуме. Месяцев всячески демонстрировал свое хорошее отношение. Я же со свойственной мне жаждой правды и уверенностью, что меня поймут правильно, вышла на трибуну и начала «поливать» его за волюнтаризм. Месяцев был совершенно потрясен. С тех пор называл меня «товарищ Еськина» и нападал на всех партсобраниях. Поэтому, когда Георгий Иванов предложил меня на должность заместителя главного редактора, все боялись, как к этому отнесется Николаи Месяцев. Но тот дал согласие. Видимо, Николай Николаевич верил в меня. И, несмотря на некоторое совершенно обоснованное недовольство мною, переступил через него во имя дела.

Позже произошел несчастный случай с КВН. Это была одна из самых популярных передач. Ее придумали Сергей Муратов, Альберт Аксельрод и Михаил Яковлев. Сначала в 1957 году появилась передача «ВВВ» — «Вечер веселых вопросов». Она прошла, кажется, два или три раза. В последней программе в одном из конкурсов для телезрителей на сцену повалили люди в валенках и шапках. Это могло кончиться страшным скандалом. Передачу прекратили прямо в эфире, а директора Центральной студии телевидения Владимира Осьминина сняли.

А потом появился КВН. При мне он по-прежнему шел в прямом эфире, что всегда было связано с невероятным напряжением.

Тот злополучный КВН собирались показывать не то из Харькова, не то из