Екатерина Мишаненкова - Коко Шанель. У женщин нет друзей Страница 17

Я умею работать.

Могу себя дисциплинировать.

Но если я не хочу что-либо делать, никто и ничто не сможет меня убедить.

И вот 21 сентября Ириб как обычно приехал к Коко. Но на сей раз их идиллия вдруг прервалась – они собирались пойти играть в теннис, когда Поль Ириб вдруг схватился за грудь и упал… Через несколько часов он умер в клинике, так и не придя в сознание.

Ее друзья вспоминали, что Шанель тогда вновь замолчала, как уже было один раз, после смерти Кейпела. Она страдала, но не произносила ни слова, словно потеряла дар речи. Вывела ее из этого состояния только Мися, примчавшаяся сразу, как только ей сообщили о трагедии.

Все, кто хорошо знал Коко, говорили, что после смерти Ириба она сильно изменилась. Кажется, она просто перестала верить в будущее и смирилась со своим вечным и безнадежным одиночеством.

Если женщина поразила вас своей красотой, но вы не можете вспомнить, во что она была одета, значит она была одета идеально.

Кутюрье забыли, что внутри их платьев находятся женщины!

Весной 1936 года на выборах победу одержали левые партии. Глава социалистов Леон Блюм в июне сформировал правительство Народного фронта. Профсоюзы подняли головы, увидев в этой победе возможность наконец отвоевать то, что уже было у рабочих многих других стран – оплачиваемые отпуска, сорокачасовую рабочую неделю и коллективные договоры. В Париже многие дорогие магазины и модные дома просто-напросто закрылись в ожидании более спокойных времен.

Шанель закрывать свой бутик не собиралась, но к ее изумлению и возмущению это сделали работницы ее фирмы. Делегация работниц пришла в «Ритц» – Коко их не приняла, тогда они в свою очередь преградили ей дорогу в ее собственный магазин на рю Камбон.

Модельер должен уметь предвидеть будущее даже лучше, чем президент страны. Его дар состоит в том, чтобы зимой создавать летние платья, и наоборот.

Когда его клиенты летом загорают на пляже, он уже думает о снеге и морозе.

Коко была в ярости.

Вместо переговоров она ответила увольнением трехсот работниц. Те не двинулись с места, видимо понимая свою силу – приближалось время предосенней коллекции, и сейчас они были нужны Шанель не меньше, чем она им.

В конце концов Коко пришлось уступить и согласиться на часть требований – она не могла позволить себе пропустить показ коллекции и уступить верховенство в моде своей главной конкурентке Эльзе Скиапарелли. Торжествующие девушки вышли на работу, и дом Шанель снова открылся.

Мода, не нашедшая признания широких слоев населения – это уже не мода.

Как ни велика была слава Шанель, остаться единоличным лидером модельного дела ей не удалось. Стоило ей окончательно победить Поля Пуаре, как подросла целая плеяда молодых кутюрье, уже наступающих великой Мадемуазель на пятки.

И самой значительной из них была блистательная итальянка Эльза Скиапарелли – аристократка и светская львица, которая после развода обосновалась в Париже и занялась там модельным бизнесом. В 1935 году она открыла свой бутик в доме номер 21 по Вандомской площади, буквально по соседству с Шанель, и открыто объявила, что собирается составить ей конкуренцию, а потом и вовсе вытеснить с модного Олимпа.

Шанель не выходит из моды. Стиль существует, пока он соответствует своей эпохе. Когда возникает противоречие между модой и духом времени, всегда проигрывает мода.

Эксцентричная, энергичная, черпающая вдохновение в эстетике сюрреалистов, Эльза Скиапарелли быстро приобрела немало поклонников своего творчества. Все осложнялось тем, что ее целевой аудиторией был тот же тип женщин, на который работала и Коко, поэтому конкуренция между консервативной элегантностью Шанель и радикальной эксцентричностью Скиапарелли развернулась не на жизнь, а на смерть. Коко даже имя соперницы никогда не произносила, упрямо продолжая называть ее просто «итальянкой».

Забавно, но через несколько лет Коко будет вспоминать эти времена с ностальгией – времена, когда в моде господствовали женщины, в которых она по прошествии десятилетия видела уже не соперниц, а практически союзниц против мужчин-модельеров.

Влюбляясь, я всегда полностью отдавалась этой любви. Но когда мне приходилось выбирать между мужчиной и моими платьями, я выбирала платья, Я всегда была сильнее своих страстей; работа была для меня чем-то вроде наркотика. Но я вряд ли стала бы известной всем Шанель без помощи мужчин…

Но совсем на себе крест ставить она не собиралась и нашла небольшое утешение в коротком романе с Лукино Висконти.

Будущая легенда мирового кинематографа представляла из себя в то время тридцатилетнего молодого человека, еще никому не известного, но энергичного и честолюбивого. Висконти познакомился с горько переживающей свою потерю Коко Шанель, был ею искренне очарован, несмотря на более чем двадцатилетнюю разницу в возрасте, и приложил все усилия, чтобы тоже ее очаровать. Как он сам говорил, он нашел в ней редкое сочетание женской красоты, мужского ума и фантастической энергии, перед которым не смог устоять.

Роман не продлился долго, они по обоюдному согласию перевели отношения в дружеские и сумели сохранить эту дружбу до самой смерти.

Я буду плохим покойником, потому что даже лежа в гробу, я перевернусь и буду думать лишь о том, чтобы вернуться на землю и начать все сначала.

1 сентября 1939 года немецкие войска вторглись в Польшу. Началась Вторая Мировая война. Через несколько дней Коко Шанель впервые закрыла свой модный дом.

Сказать по правде, никто до сих пор толком не знает, что заставило ее принять такое радикальное решение. Франция не слишком охотно вступила в эту войну – не на них же напали. Мобилизация шла ни шатко, ни валко, никто никуда не бежал, не пытался скрыться, как это было в Первую Мировую. А ведь тогда, четверть века назад, как раз Коко была единственной из модельеров, кто продолжал работать в период всеобщей паники и растерянности. Почему же она закрыла свое ателье в 1939 году?