Сэмюэль Пипс - Домой, ужинать и в постель. Из дневника Страница 17

1 января 1668 года

Отправился в Холборн, где лицезрел женщину с бородой, маленького роста — неказистую датчанку по имени Урсула Дайен; на вид ей лет сорок, голос как у маленькой девочки, а борода как у взрослого мужчины — черная, с проседью. Моей жене предложили представить дальнейшие доказательства, в коих отказывали присутствовавшим мужчинам, однако чтобы убедиться, что это и в самом деле женщина, достаточно было услышать ее голос. Борода начала у нее расти лет в семь и была впервые сбрита всего семь месяцев назад; сейчас же она густая, косматая, больше, чем у любого мужчины. Зрелище, признаться, странное и необычайно любопытное.

21 декабря 1668 года

День выдался ясный, но холодный и ветреный; с удовольствием смотрел на Медуэй — быстрая, бурная речка; места очень живописные. Оттуда в Медстоун, где давно уже хотелось побывать; бродил по городу, забрался на колокольню — вид оттуда красивее некуда; затем, спустившись, повстречал в городе старика чесальщика льна; зашел вместе с ним в амбар, дал ему денег и с интересом наблюдал, как он чешет лен, — никогда прежде ничего подобного не видел. Купил и отослал в наш трактир «Колокол» свежей рыбы. Обошел весь город, нашел его одним из самых красивых городов, где только приходилось бывать, — хоть он и невелик, люди в нем видные, приметные. Затем — в трактир, где отлично пообедал, после чего пригласил цирюльника: этим вечером надлежало мне быть у миссис Аллен, и, пробыв в трактире до четырех, отбыл. Ехал в одиночестве, по дороге вышел посмотреть на саксонский памятник — говорят, в честь короля. Это три камня, поставленных стоймя, а четвертый, самый большой, положен сверху; памятник очень велик, хотя и меньше, чем в Солсбери[37]; сооружение очень древнее — хорошо, что повидал.

24 марта 1669 года

Церковь[38]

Во второй половине дня — в церковь. В ложе миссис Тернер жена обнаружила хорошую черную накидку и взяла ее себе. Неизвестный мне священник дурно читал проповедь, отчего я успел прочесть всю Книгу Товита[39].

5 февраля 1660 года

После ужина горячо спорил с матерью о религии — защищал вероучение, в котором родился.

4 марта 1660 года

<…> Епископ Чичестерский проповедовал в присутствии государя, проповедь получилась напыщенной и льстивой, что мне не понравилось: духовенству вмешиваться в государственные дела не должно.

8 июля 1660 года

В Вестминстерское аббатство, где доктора Фруена переводили в архиепископскую епархию Йорка. Здесь, в часовне короля Генриха VII, лицезрел епископов Винчестерского, Бангорского, Рочестерского, Батского, Уэллского и Солсберского — все в пышном одеянии. Но вот они вышли на улицу, и люди, в большинстве своем, воззрились на них так, словно это были какие-то неведомые существа; мало у кого в глазах читались любовь и почитание.

4 октября 1660 года

С сэром Уильямом Баттеном — в церковь, на нашу новую галерею (впервые открывшуюся и еще не достроенную)[40]; вслед за нами — сэр У. Пенн, мистер Дэвис и его старший сын. Поскольку женщин в тот день не было, разместились на передней скамье, а за нами — наши слуги; надеюсь, впрочем, так будет не всегда: не пристало нашим слугам сидеть рядом с нами, будто с равными.

11 ноября 1660 года

В экипаже из Чатема — в церковь в Гринвиче; хорошая проповедь, отличная церковь и великое множество красивых женщин.

13 января 1661 года

За обедом очень весело. Отчасти потому, что миссис Тернер и ее компания на протяжении всего поста не съели ни кусочка мяса; я же наелся мясом до отвала, отчего у них слюнки текли.

26 марта 1661 года

В церковь. Перед проповедью, покуда пели длинный псалом, а потом половину следующего, церковный староста собрал то, что ему задолжали прихожане за прошлый год. (Я дал 3 шиллинга, а на прошлой неделе еще 2 — служке, дабы знать, сколько давать на следующий год, если Господу угодно будет, чтобы я жил так долго); забавно, однако, что служка поет 116-й псалом под мелодию 25-го, который спел только что. Очень смешно.

5 января 1662 года

С утра — в Уайтхолл, в часовню, где, благодаря мистеру Благрейву, занял место на его скамье и слушал проповедь доктора Крейтона, великого шотландца, который, в присутствии государя, герцога и герцогини, привел слова Михея: «…изгладит беззакония наши»[41]. Он прочел по этому поводу весьма умную проповедь, при этом с рвением презабавным; ничего смешнее я в жизни своей не слыхивал. Долго рассуждал о том, что в пост муж не должен возлечь с женой своей, что это было бы не меньшим грехом, чем в другое время оказаться в постели с чужой женой.

7 марта 1662 года

Утром в церковь, а оттуда домой, предоставив обоим сэрам У-мам (сэру Уильяму Баттену и сэру Уильяму Пенну. — А.Л.) идти к причастию. Что до меня, то, если не считать одного-двух раз в Кембридже, я не причащался никогда, в чем винюсь.

Пасха, 30 марта 1662 года

В Саутгемптоне на борту стоящей на якоре «Ласточки» слушал проповедь нашего морского капеллана. Грустно: нес вздор, да еще на дурной латыни — зато вознес молитву Господу во здравие достопочтенных господ офицеров.

Воскресенье, 27 апреля 1662 года

Заявился мистер Миллз, пастор; у меня он гость не частый, зато к другим наведывается чуть ли не каждый день; знает, бестия, где вкусно кормят и поят — у сэра У. Баттена.

9 июля 1662 года

Мне хотелось послушать последнюю проповедь доктора Бейтса, и я направился в церковь Святого Дунстана, которая из-за раннего часа (еще не пробило семи) была на замке; ушел и с час гулял в саду Темпля. В восемь вернулся и вместе с остальными зашел с черного хода; когда двери открылись, церковь была уже наполовину полна. Взошел на галерею рядом с кафедрой и слышал все очень хорошо. Выбрал он «Бог же мира»[42], последнюю главу «Евреев», 20-й стих, и прочел превосходную проповедь, в которой было очень мало размышлений о дне сегодняшнем. Порадовала меня не только проповедь, но и прелестное женское личико — эту даму я не раз видел прогуливавшейся в Грейз-Инн. После обеда — вновь к Святому Дунстану; когда я пришел (ровно в час дня), церковь была уже забита до отказа, я вновь поднялся на галерею, но на этот раз всю проповедь простоял в толпе и вспотел чудовищно. <…>