Владимир Соловьев - Последний солдат империи. Юрий Дмитриевич Маслюков в воспоминаниях современников Страница 17

Экспериментальных разработок было множество. Конечно, далеко не все из них пошли в серию – скажем, полноприводные и переднеприводные модели «Иж» в то время так и остались на стадии опытных образцов. Причины были самые разные: и недостаток финансирования, и отсутствие интереса со стороны руководителей отрасли или даже активное их противодействие. Впрочем, это уже другая история.

Дальнейшее продвижение Маслюкова по карьерной лестнице никак не повлияло на его характер и принципы: он по-прежнему оставался верен идее постоянного развития и модернизации. В частности, Юрий Дмитриевич активно поддерживал разработку и внедрение на предприятиях гибких производственных систем – автоматизированных комплексов, характерной особенностью которых является возможность быстрой переналадки с выпуска одного вида продукции на другой.

Сейчас это направление как-то остановилось, затормозилось, потому что рабочая сила в избытке, — вспоминает сотрудник Ижевского научно-исследовательского технологического института. – В то время не хватало рабочей силы, а страна очень бурно развивалась. Создавались так называемые ГПС, гибкие производственные системы. Юрий Дмитриевич был активным сторонником этого и как инженер, и как государственный деятель. Он добился финансирования нашего института в этом направлении по оборонным изделиям. И работа была выполнена очень хорошо. Здесь, на Ижевском механическом заводе, мы создали гибкие производственные системы, за работу над которыми нашему институту была присуждена Государственная премия Совета Министров СССР. Это очень высокая награда за инженерную работу. Целый комплекс был, десятки станков. Все делалось автоматизированно, даже свет можно было выключить.

В период войны в Афганистане Юрий Дмитриевич стал председателем Военно-промышленной комиссии при Совете Министров СССР. Еженедельно он собирал у себя совещания с участием сотрудников военной разведки и представителей оборонной промышленности – там разбирались примеры того, как ведет себя техника в условиях боя. На полигоне, естественно, невозможно выявить все имеющиеся недостатки, но если имеется опыт реальной войны, предприятиям, выпускающим боевую технику, ни в коем случае нельзя его игнорировать. Но проблема в том, что получить необходимую информацию можно только от военных, а они не очень любят делиться данными. Полномочия Маслюкова позволили ему организовать эффективную координацию военных и производственников. По результатам каждого заседания формулировалось техническое задание для предприятий, устанавливались сроки – разумные, не волюнтаристские, но достаточно жесткие, практически в пределах двух-трех месяцев. А через неделю – новое совещание и новое задание. Любые попытки оборонщиков пожаловаться на загруженность, любые их просьбы о поблажках пресекались самым решительным образом. И качество боевой техники улучшалось буквально на глазах.

Заметим, что во время чеченской кампании подобных структур в государстве, к сожалению, уже не было. Военные изучали негативный опыт использования техники, задания для промышленности формировались, но их реализация могла занять и год, и два, и три.

О периоде работы Маслюкова в Военно-промышленной комиссии стоит рассказать отдельно. ВПК как высший рабочий орган оборонного комплекса была образована в 1957 г. взамен расформированного Спецкомитета. Первым председателем ВПК стал Дмитрий Устинов. К слову, первоначально среди сотрудников ВПК было примерно 60% военных и 40% гражданских, но к 1985 г., когда организацию возглавил Маслюков, военных там осталось только трое. Думаю, такая ситуация справедливо показалась Юрию Дмитриевичу нонсенсом, поэтому одной из задач, которые поставил перед собой Маслюков, был подбор военных кадров для работы в ВПК.

Как бы то ни было, в конце 1980-х гг. ВПК была достаточно сильным органом, руководящим реализацией военно-технической политики. Маслюков в первую очередь улучшил структуру самой Военно-промышленной комиссии. До его прихода там было множество отделов, каждый из которых занимался своей проблемой. После реорганизации их осталось всего 12: отдел материалов – так называемая «группа 100», руководившая программой по разработке стратегических материалов; отдел электронной техники; отдел вычислительной техники; отдел ядерного оружия; отдел перспективных научно-исследовательских работ; экономический отдел; отдел военно-технического сотрудничества и пять отделов по числу видов вооруженных сил, которые занимались разработкой и выпуском вооружения военной техники для каждого вида. Заметим, что при таких серьезных задачах численность сотрудников ВПК была небольшой – в разное время в организации работало в среднем 220 – 250 человек, включая административный персонал и технических работников.

Но основным усовершенствованием работы ВПК, сделанным Маслюковым, стала грамотная сегментация. Каждому отделу было найдено определенное место в общем развитии военно-промышленного потенциала страны, каждому была выделена адекватная доля бюджетных ассигнований, необходимая для выполнения поставленных задач. И распределение функций, бюджетных средств и научных усилий обсуждалось достаточно широко. По отзывам людей, работавших в ВПК вместе с Юрием Дмитриевичем, главная его заслуга состояла в том, что он умел в каждый конкретный момент времени находить самое сильное, ключевое звено, на котором нужно акцентировать внимание. На одном этапе это была микроэлектроника, на другом – станки с ЧПУ, на третьем – выпуск гражданской продукции для системы управления воздушным движением. На каждой из этих задач в разное время были сконцентрированы большие усилия, причем каждый раз удавалось оптимально распорядиться имеющимися ресурсами. Важно подчеркнуть, что проблемы распределения задач не формулировались Маслюковым единолично, а, как мы уже говорили, обсуждались на научно-техническом совете.

Практически в первые полтора года своей работы на посту председателя Военно-промышленной комиссии Маслюков инициировал три очень крупных проекта. Во-первых, комплекс работ по стратегическим вооружениям, который в то время называли «нашим асимметричным ответом СОИ». Отдельная сложность заключалась в том, что необходимо было наладить взаимодействие нескольких отраслей промышленности. Представьте себе многочисленные мелкие и крупные разногласия между министерствами, бесконечные споры о том, кому будут принадлежать ведущие функции, огромное количество нестыковок, требующих увязки, – работа тяжелейшая. До Маслюкова подобное умел делать только Дмитрий Федорович Устинов и, по слухам, отнюдь не всегда добивался результата мягкими способами. Ходили истории, что несколько раз Устинов запирал приглашенных на совещание людей в бункере и абсолютно серьезно предупреждал: «Из этого бункера не выйдете, пока не договоритесь».